Ух и друзья. Николай Голь

и надписал: «Кролику Морковкину в собственные руки. Очень просим передать!» Засунул письмо в бутылку, заткнул её пробкой. Подошёл к окну, выходящему на Быстрый Ручей, открыл ставни, выглянул наружу и отпрянул. И с этой стороны дома стояли два инопланетянина. И чего им надо? Глаза бы на них не глядели!

      – Слишком далеко, – огорчённо прищёлкнул языком Архимед Кузьмич.

      – По-моему, наоборот, слишком близко.

      – Я про Быстрый Ручей. Не докинуть нам до него бутылку, не долетит.

      Ух в отчаянии обессиленно опустился на щелястый пол.

      Пифагоров же бросился к противоположному окну, у которого стояла паровая катапульта. Поднатужившись, он стал тащить её через комнату. Мигом оценив план изобретателя, волчонок присоединился к Архимеду Кузьмичу.

      – Благодарю! – отдуваясь, просипел тот голосом, севшим от усилий.

      Катапульту благополучно перетащили и нацелили на ручей. Пифагоров вложил бутылку с письмом в снарядоприёмник и до упора открутил вентиль подачи пара. Котелок радостно присвистнул. Пли! Бутылка вылетела из дула катапульты, описала крутую дугу и, разбрасывая брызги, плюхнулась прямо в середину ручья. Течение понесло её вперёд, к заводи у Старого Логова, к Кролику Морковкину, которому предстояло прочесть вот что:

      Внимание! Мы нуждаемся в помощи! Это я, Ух. Да забудь ты, наконец, про ту историю с Большой Черёмухой. Я ведь тогда не со зла, а так, для тренировки. Пойди к холму, который около заболоченной поляны. На склоне возле обгоревшей ольхи найдёшь небольшую пещеру, вроде норы. Заберись туда. Внутри увидишь микрофон, наушник и стальной рычаг. Дёрни за него. Я услышу твой вызов на другом конце туннелефона, потому что это туннелефон, но о нём – никому ни слова. Так мы наладим связь. Когда я отвечу, переведи рычаг в прежнее положение. Говори в микрофон, а наушник прижимай к уху.

УхP. S. Заранее спасибо тебе, Морковкин!

      Глава двенадцатая

      Ожидание связи

      Настало время ждать. Изобретатель и Ух разлили по чашкам остатки клюквенного сока, выпили за успех операции.

      – Расспроси Пифагорова, где он проводил эксперименты с плодоувеличителем, – посоветовал волчонку Внутренний Голос.

      – Архимед Кузьмич, – начал было Ух, но тот уже решительно поднялся со стула:

      – Пора! Пойдём в мастерскую, посмотрим, всё ли там готово для сеанса связи.

      В каморке царил невообразимый кавардак. Всё валялось на полу и верстаках в полном беспорядке. Грамота с надписью «Автору-рационализатору» поблескивала разбитым стеклом, лёжа у порога. Среди всего этого безобразия весело и бестолково топотали, нахально размахивая шнурками, ТС (туфли-самоходы). Раз – шажок, и два – шажок, и три шажок. Они кружились в ритме быстрого вальса, и всё-таки никакого разумного алгоритма в их движении обнаружить было невозможно. Перепуганная кукушка жалась, нахохлившись, к прутьям своей клетки, прикрыв в отчаянии глаза.

      – Тс-с! – цыкнул на расшалившиеся ботинки Архимед Кузьмич. – А ну-ка, по местам!

      В ответ левый наступил на упавшую