Стражи белых ночей. Анна Ремез

тоже был мрачнее тучи.

      – Наплюй, – буркнул он, наконец.

      – Угу, – рассеянно ответила Ксюша.

      Они шли молча ещё некоторое время, и Ксюше вспомнились гадости, про которые она уже успела забыть. История с дневником… О, какие дуры! Нет, сама хороша, зачем притащила его в школу. Все смеялись, и Владик тоже. Небось, загордился, что она такое о нём написала. А паук, которого они подсунули ей в пенал… Господи, как она визжала! Бррр, лучше и не вспоминать.

      Тем временем ребята подошли к магазину. Петруха угостил Ксюшу мороженым, настроение у обоих сразу улучшилось. Ксюша выбрала своё любимое, ванильное, и сказала:

      – Ты никогда не думал, почему оно называется «Ванильное»? Там твой ванилин. Это такой порошок, его кладут в десерты, чтобы они вкусно пахли и вообще становились лучше. Его продают там же, где и перец.

      – Класс! Никогда бы не подумал. Какая ты умная!

      Настроение у Ксюши снова стало хорошим.

      – Я это знаю, потому что это моё любимое мороженое.

      – А моё – «Сахарная трубочка».

      – Прямо не верится, что его делают из молока. Ненавижу его.

      – Молоко нормальное, если в нём пенки нет.

      – Пенка! Гадость!

      С пакетиком ванилина друзья поспешили обратно, и, не сговариваясь, пошли кружным путём. Снова встретиться с ЗПТ совсем не хотелось.

      После прогулки Петруха поднялся к себе на второй этаж, напоследок дёрнув Ксюшу за хвостик. Ксюша обозвала его балдой и тоже пошла домой, на два этажа выше, где обнаружила папу, валявшегося на диване с таким видом, словно он целый день ел одни молочные пенки.

      – Привет, пап!

      – Привет, Кузя. Где была?

      – В магазине. С Петрухой. А ты чего лежишь?

      – И не спрашивай.

      Ксюша знала, что на самом деле это означало «Ну спроси же меня скорее, что случилось!!!»

      – Папочка, что случилось?

      – Кузя, твой отец – бездарь.

      – Ну вот, опять…

      – Я объелся этим китайским пюре, но в голове ни одной мысли кроме: «Просто добавь воды!» А это уже было!

      – А может, придумать что-нибудь про маму: вот она пишет диссертацию, ей готовить некогда, она раз – и съела пюре. И сразу всё дописала.

      Папа нахмурил лоб. Потом сел и сказал:

      – Гениально! Это не будет продукт для домохозяек! Долой кухонное рабство! – крикнул папа, просияв, и Пуся, вышедшая на Ксюшин голос, шарахнулась. – Посмотрим, посмотрим…

      Секундой позже из кабинета донеслось стрекотание папиного ноутбука.

      Вечером пришла усталая мама. Почти сутки она была на ногах. Накануне открытия выставки всю ночь вешали картины, многие из которых доставили из других городов в последний момент. Но глаза у мамы сияли. Несмотря на лето и субботу, на открытие пришло довольно много народу. Знакомая журналистка Окладная даже сделала целый сюжет.

      Семья собралась на кухне. Все делились новостями за день.

      – На выставке был тот искусствовед из «Анонса», Марк Оправа, – рассказывала мама, – долго ходил по залам