Хождение по Млечному пути. Алена Даль

Поднимаемся и мы. Бывший одессит Толик оставляет на всякий случай номер телефона и, пожелав доброго пути, а заодно и доброго вечера на двух языках, направляется к встречающей его женщине. Я же, переминаясь с ноги на ногу, вопросительно гляжу на Эррандо в ожидании дальнейших распоряжений. Поправив багаж, старик повелительно машет рукой куда-то вдаль, и я семеню за ним в указанном направлении. Малодушие и сомнение вкрадчивым холодком заползают в душу, но я храбро сражаюсь со своими ползучими тревогами. Вскоре мы добираемся до автовокзала, откуда отходят рейсовые автобусы в Сан-Себастьян. Всего девяносто километров отделяют Памплону от побережья Бискайского залива.

      В автобусе Эррандо вынимает из сумки потрепанную амбарную книгу, испещренную корявым почерком. Страницы ее измяты, чернила расплылись и местами полиняли. Мы принимаемся ее дотошно изучать, при этом баск бубнит под нос непонятную абракадабру и тычет заскорузлым пальцем то в одну, то в другую строчку. Теряясь в догадках, я с понимающим лицом киваю и, время от времени, даже издаю неопределенное мычание, означающее безусловное согласие с мыслью собеседника. Сама же ощущаю себя уставившейся в афишу козой. Долго еще будет продолжаться эта пытка? Видя мое замешательство, Эррандо упирает палец в бок оплетенной бутыли, и до меня доходит, что речь идет о вине. Я изо всех сил напрягаю утомленные извилины и среди чернильных закорючек разбираю цифры, даты и написанные с большой буквы названия. На большее меня не хватает. Осознав всю тщетность наших обоюдных усилий, старик прячет ужасную книгу обратно в сумку. Зато извлекает из нагрудного кармана примятую фотографию семьи. Ну, что ж, это уже гораздо проще! Преобразившись из глупой козы в сообразительную птичку, радостно чирикаю, угадывая на снимке: «Это твоя жена? Твой сын? Внук?» – на что баск отвечает неизменным кивком. Так мы и добираемся до пригорода Сан-Себастьяна Пасахеса, не заметив, как на побережье Атлантики опустилась чернильная ночь…

      По пути от остановки до дома Эррандо хранит молчание. Городок укутан кромешной тьмой. Присутствие невидимого океана ощущается лишь по запахам и звукам: ветер приносит с залива влажную соленую морось, острый йодистый аромат водорослей, шуршанье гальки и всплески бьющих о борта лодок волн. Океан тихо и глубоко дышит во сне: прибой – вдох, отлив – выдох. Пульсирующие на безлунном небе звезды льют сверху свой тихий холодный свет…

      Возле калитки Эррандо останавливается, поджидая меня, затем жестом приглашает зайти во двор. Во тьме мне удается различить беленые стены, крутые черепичные скаты и старые деревья в саду. Приветливые окна в веселых цветочных занавесках манят теплом и домашним уютом, неожиданно ворвавшимся в мое аскетичное путешествие. Из форточки доносится гипнотический аромат жареной рыбы.

      На пороге дома нас встречает статная женщина в длинной клетчатой юбке и белом переднике. У нее черные как маслины глаза, длинная серебристая