Маркиза Лекавалье. Ирина Шахова

допускался, что его всенепременно нервировало: он все еще продолжал наслаждаться обществом собственной жены и не желал отпускать ее от себя надолго. Даже танцевал только с ней, давая окружающим мужчинам возможность украсть всего пару музыкальных туров.

      Со временем он выяснил, что все эти шепотки и приглушенные разговоры касались обсуждения матримониальных планов очередной незамужней девушки, но это ничуть не уменьшило непреклонного желания быть рядом с женой. Даже несмотря на косые взгляды окружающих ее дам.

      Конечно, Анри не участвовал в разговоре, а просто молча стоял поодаль. Но все равно, Сандрин уже делала ему намеки, что они не так откровенны в его обществе.

      Пробудившаяся от зимы природа Новой Шотландии увлекала ее не меньше сплетен соседских кумушек. Немыслимой красоты утесы и бухты, каменистые пляжи и зеленые заросли – ей все было одинаково интересно. Маркиза гуляла одна или брала с собой Арлет, но возвращалась с прогулок одинаково восторженной и очарованной окрестностями.

      Оранжерея была еще одной ее страстью, и эта страсть отвечала ей взаимностью. Растения любили ее и старались предстать во всем своем великолепии перед ее взором.

      – Я уезжаю. Буду вечером, – произнес Анри, нарушая очарование места, в котором красивая женщина смотрела на такой же прекрасный цветок.

      У Сандрин чуть не вырвалось «Опять!». Но она сдержалась.

      – Все в порядке. Поезжайте спокойно. Я закончу дела в оранжерее, а потом начну собираться на бал.

      – Да, о бале. К сожалению, я не знаю, сколько времени это займет.

      – Когда мне ждать вашего возвращения? – Она смиренно опустила глаза, придерживаясь образа послушной жены.

      – Думаю, на бал мы отправимся вместе. Но если задержусь, поезжайте одна. Обещаю искупить свою вину. Да и компания без вас будет скучать.

      – Мне кажется, или вы ревнуете к ним?

      Нет, ей не казалось. Он действительно ревновал. Анри многое бы отдал, чтобы быть постоянно с ней, но дела требовали внимания. Его бывшая активизировалась. Она то просила привезти денег, несмотря на то, что он регулярно отправлял ей не только их, но и одежду и продукты, то придумывала мифические болезни у ребенка, то проблемы со своим магазинчиком косметики, которые никто, кроме Анри, решить был не в силах. Она будто пыталась вернуть его, словно чувствовала, что совсем скоро не ее ребенок будет играть первую скрипку. Да, он совершил ошибку, связавшись с этой женщиной, но ребенок ни в чем не виноват, и он старался уделить ему как можно больше времени.

      Анри принимал участие в воспитании сына, видел его через день, гулял и рассказывал всякие истории. Но с каждым разом все четче осознавал: что бы ни было до этой минуты, именно ребенок Сандрин, той, кого он так сильно любит, будет на первом месте. Его первенцем, наследником.

      И ему с каждым днем все тяжелее и тяжелее было оставлять жену.

      Словно почувствовав его мысли, маркиза легко поднялась со скамеечки, подошла к нему и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в губы:

      – Куда