Маркиза Лекавалье. Ирина Шахова

мадам Сандрин, что вовремя подсказали обратить внимание на семейство Габен. И точно, когда вы мне это сказали, я сама припомнила, что слышала, будучи во Франции, что его отец нехорошо обошелся с кредиторами и даже чуть не угодил в долговую яму.

      – Право, не стоит благодарности, – улыбнулась маркиза. – Просто иногда наша память нас подводит, забывая важное. Но стоит только кому-то напомнить, все вновь встает на свои места. Я рада, что ваша дочь счастлива, это лучшая из наград.

      – Я всегда говорила, что старшие плохого не посоветуют, – откликнулась мадам Марис, седовласая сухонькая дама, к которой завтра все были приглашены на танцы. И многозначительно обсмотрела в сторону девушки, которая тут же опустила глаза.

      Проблема заключалась в том, что Авелин противилась воле матери и желала «создать абсолютно неподходящую партию» с молодым человеком, который ей нравился, но родители прочили ей в мужья абсолютно иного молодого мужчину. И хотя Сандрин понимала, что сердцу не прикажешь, в этой ситуации была полностью на стороне старшей половины семейства Маргокс.

      Избранник девушки, несомненно, обладал обаянием и был красив. И все бы ничего, если бы список его отличительных особенностей на этом заканчивался. Но отнюдь. К достоинствам прилагалось большое количество недостатков, и достаточно серьезных. Таких, что перекрывали все скудные положительные качества: лень, расточительство, любвеобильность.

      – Филипп замечательный молодой человек из хорошей семьи, – поддержала разговор мадемуазель Венуа, младшая сестра матери Авелин, которая разменяла третий десяток, но так и не вышла замуж. – Тебе нужно непременно подарить ему тур завтра. А может, даже посвятить танцам с ним весь вечер. В конце концов, страдания бедного юноши должны быть вознаграждены: столько раз он безуспешно предлагал прогуляться по округе в компании старшей дамы.

      – Тетушка! – снова вспыхнула девушка.

      – И не начинай. Мы уже столько раз все обсуждали! – Женевьев Венуа назидательно посмотрела на племянницу.

      «Зря Женевьев вступила в этот разговор, ох, зря», – подумалось Сандрин».

      Мадемуазель Женевьев Венуа была тем персонажем, которому до всего было дело. И если во всех остальных вопросах на ее мнение семнадцатилетняя Авелин полагалась, суждения тетушки касаемо женихов в расчет не принимались. Еще бы – как может давать советы та, которая сама не вышла замуж.

      И только Сандрин, единственная из находившихся в этой комнате, знала, что двадцатисемилетняя мадемуазель Женевьев Венуа, сохранившая и по сей день привлекательную внешность, в юности и вовсе была красоткой. Да такой, что за ней увивалась масса ухажеров. Но только все они были отвергнуты: девушка была верна одному единственному и любимому, который сразу после их помолвки отплыл по делам семейства в Индию, да так и не вернулся. То ли лихорадка его сгубила, то ли пираты настигли их корабль, но Женевьев больше его не видела. Обещавший написать по прибытии, молодой человек так и не прислал ни одного