Пламя между нами. Вера Зверева

мыслей начала расширяться и засасывать Вику с головой…

      На столе ожил телефон, и она схватила его в то же мгновение. Плевать, что подумает Ольга, пусть там и было написано всего лишь его имя, а не какое-нибудь милое прозвище, которые они шептали друг другу на ухо. Плевать, как она будет смотреть в её спину, когда она почти выбежит из квартиры, чтобы спокойно поговорить с Андреем в коридоре возле лифта. Это не для ушей Ольги.

      Дверь захлопнулась почти без стука, она была тяжёлой, но очень дорогой и почти бесшумной. Подарок Андрея взамен им же выломанной старой. Удобный и надёжный подарок.

      – Алло? Что случилось? Вика? Не молчи! – послышался взволнованный голос Ветрова. И его можно было понять, ведь она оставила ему сообщение «вопрос жизни и смерти». Он мог подумать что угодно, вплоть до повторения нападения.

      – Андрей… – она запнулась, не зная, как выдавить из себя слова. Медленно выдохнула, как он учил, – к тебе приехала Ольга.

      – Что? – его голос потерял всякий цвет.

      – И она… беременна… твоим сыном.

      Глава 2

      Полотенце на лице дарило приятную тёплую и влажную темноту, вода мягко обволакивала тело, снимая с него заметную часть веса, будто паришь в лёгкой невесомости. Пена щекотала торчащие из воды колени и шею под подбородком, длинные волосы расползлись по плечам и налипли на них, как морские водоросли, выброшенные на берег прибоем. Вика замерла и вслушалась в окружающую её тишину, как только ванна наполнилась и она выключила воду, эта тишина звенела своей пустотой, будто уши заложило.

      Она снова спряталась.

      Странная привычка осталась ещё с детства, когда родители закатывали очередной скандал, запираться в ванной и включать воду, чтобы ее шум заглушал эти бесконечные упрёки и обвинения. А потом она пряталась там и от самой себя, в дни одиночества хотелось раствориться в горячей шумной воде и не слышать собственных мыслей.

      В доме Рената ванная комната не запиралась и она была лишена этого убежища. Чаша белоснежной фарфоровой ванны стояла посередине просторной комнаты с двумя окнами с широкими подоконниками. Даже когда прозрачные створки были зашторены, не проходило ощущение, будто со всех сторон на неё смотрят множество любопытных глаз. Разглядывают её обнажённое тело, ловят каждое движение, читают каждую мысль, которую некуда было спрятать в этой слишком светлой комнате из белого мрамора с золотыми прожилками. Много зеркал, много света, много золота, которое так любил Ренат. Эта ванная комната была похожа на клетку с очень тонкими, но прочными прутиками решётки, за которой заперли одну-единственную птицу. И смотрят на неё теперь.

      Здесь ванная комната была меньше, тише, без окон, с единственным зеркалом над раковиной, будто окошком в загадочный внутренний мир, в который при большом желании можно было совсем не заглядывать. Не смотреть на свои страдания и неуверенность, не видеть свои страхи и переживания.

      За стеной тоже было тихо, хотя совсем недавно Вике казалось, будто она может различить