Сны Великого Моря. Хорро. Яна Белова

кивнул. Дамард вернул всех в гостиную первого этажа, откуда они должны были отбыть в Катр.

      Гай и Арикарда расспрашивали Данику о дымных землетрясениях, Дарк и Агелар над чем-то громко смеялись, Малика беседовала с Кайлин и Ордъёраином. Их недолгого отсутствия не заметили только Гай и Арикарда, во взглядах остальных читались вопросы или понимание, что ничего сверхважного не произошло. Дарк, к примеру, моментально потерял интерес, не почувствовав какого-либо беспокойства, Малика поняла, что скоро ей и так все расскажут и только Кайлин нахмурилась, задумавшись о чем-то своем. Агелар и Ордъёраин не придали значения, следя за всем происходящим у них на глазах больше по чисто ведьмацкой привычке, нежели действительно с какой-то целью.

      Как только все отбывающие в Катр исчезли, Ордъёраин пригласил всех остальных сыграть в бильярд и послушать музыку. Вскоре к ним присоединились и родители Агелара. Эвар стал свидетелем ведьмацкого «среднестатистического» музыкального таланта. Он считал себя отличным пианистом, но его мастерство меркло на фоне ведьмацкого. Они играли потрясающие по сложности композиции, подбирая их на слух. Кайлин и Малика удивили умением играть в бильярд, не оставив Эвару ни малейшего шанса в пяти партиях из семи.

      Между играми и музыкой Эвар рассказал о разговоре с Дамардом.

      – Если ты вдруг вспомнишь еще что-то о хорро, нам лучше это знать, – оживилась Кайлин, – Все же мы почти ничего не знаем о вас и любая информация будет полезна. Если я правильно поняла, Дарк был связан с Алаутаром до того, как маг полнолуния сделал из него джина

      – Именно, кивнул Ордъёраин, – Он потомок аркельда и хорро, ставшего аркельдом. Интересно, как ему это удалось.

      – Я могу только предположить, – осторожно начал Эвар.

      Все взгляды моментально обратились к нему.

      – Наверняка я знаю лишь то, что он отказался от крыльев. То есть крылья должны были быть уничтожены, но тело сохранено. Что конкретно он сделал, я не знаю, но можно спросить у Дарибаля, он тоже «умирал навсегда», причем не однажды. Возможно, их способы были различны.

      – Он сейчас об этом не помнит, – вздохнула Кайлин, – В его памяти сохранилась лишь прошлая и нынешняя жизнь. В прошлой он умер в 27 лет по-своему желанию и в этой он чуть было не умер в 27, уже по воле обстоятельств. Ужасно, когда существа с высоким сознанием уходят из жизни добровольно, это трагедия всего сообщества, в котором это происходит.

      – Дарибаль практически никогда не доживал до 30 лет. Это я знаю, – заметил Эвар.

      – Откуда? – вдруг спросил заинтересовавшийся Агелар, – Ты знаешь о других хорро явно больше, чем они о тебе, ты сильнее многих, по крайней мере, Шактира, Ката и Дарибаль не сравнимы с тобой в силе магического потенциала.

      – Вот этого я не помню, по крайней мере, на данном этапе, – улыбнулся Эвар, – Может быть, я самый древний из всех хорро, может, это часть моей магии знать все об остальных хорро.

      – Можешь развернуть