Императорский отбор. Сергей Николаевич Чехин

по сути своей барахтается до последнего. Пусть я не могу обжечь или подпалить врага, но ведь есть способ напакостить ему и доступной мощностью. Я представил, как свет гаснет и загорается с бешеной скоростью и превратил бесполезный фонарик в стробоскоп. Затем приголубил соперника второй ладонью и устроил такое светопреставление, что здоровяк попятился, мотая башкой и потирая веки.

      Однако это – не победа, а лишь отсрочка неминуемой смерти. Проморгавшись, амбал бросился ко мне с утроенным желанием закончить начатое, а я так измотался, что едва стоял на ногах. И когда до печального финала оставались несколько шагов, раздался властный окрик:

      – Довольно!

      Ворон остановился и склонил голову, тяжело дыша и роняя на истоптанную траву смешанный с кровью пот – не удивлюсь, если это любимый коктейль упырихи.

      – Раз бой закончен досрочно, позвольте мне выбрать победителя, – девушка подошла к нам с ехидной ухмылкой.

      Разумеется, никто не стал спорить. Да и зачем, если подведение итогов – это чистая формальность: и так понятно, кто одержал бы верх, если бы драка продолжилась.

      – Семен Романович, – цесаревна провела ладонью по окровавленной щеке здоровяка, но вопреки ожиданиям облизывать не стала – наверное, постыдилась свидетелей. – Вы очень сильны и могучи.

      – Благодарю, ваше высочество, – бородач приободрился и поднял голову.

      – Однако не смогли справиться с соперником за целые три минуты. Хотя Трофим Александрович совсем не выглядит как человек, способный продержаться против такого богатыря хотя бы секунду.

      – Я… – сибиряк запнулся на полуслове и вмиг потух, а принцесса потеряла к нему всяческий интерес.

      – А вот вы, господин Титов, приятно меня удивили. Похоже, вы всерьез настроены на победу, раз отказались сдаваться даже перед лицом лютой смерти. Я люблю, когда меня удивляют. И потому присуждаю победу вам.

      Красавица протянула ручку, и я поцеловал ее, точно перстень мафиозного дона. Поначалу такое решение показалось странным и обнадеживающим, но стоило выпрямиться и поймать на себе четыре уничтожающих взгляда, все сразу стало на свои места. Мне подсудили вовсе не из-за симпатии или снисхождения, а чтобы сменить презрение на откровенную ненависть. И теперь одному богу ведомо, на что пойдут конкуренты, чтобы отомстить – уж молчу про Семена, которого только что прилюдно опозорили.

      – Я распоряжусь перенести испытание на полдень, – Анхальт развернулась и зашагала прочь, игриво покачивая бедрами. – К тому моменту вас приведут в порядок и подлатают.

      Вдали послышался бодрый цокот каблучков – к нам приближались горничные. Семен угрюмо отстранил свою и зашагал вслед за дворянами, мне же пришлось подставить локоть, чтобы не навернуться на первом же шагу.

      Со стороны казалось, что мы с Кариной неспешно прогуливаемся под ручку, на деле же она вела меня, как раненого солдата. Несколько шагов я пытался держаться ровно, но вскоре боль в ребрах окончательно доконала, я ссутулился