Между Западом и Востоком. Максим Сергеевич Макаров

и спала очень долго, а когда проснулась, ужасно захотела есть. Чтобы пообедать, надо подойти к специальному домику, где кое-что оставляют. В Отделе все обедали организованно.

      Она прошла немного, вытягивая лапы при каждом шаге. Внезапно голод исчез и возникла тошнота. Катя вернулась на матрас. Вскоре появился Родион.

      – Представляешь?! Представляешь, Екатерина?

      – Что?

      – Представляешь – Ганцева расстреляли!

      – Бандиты? Террористы?

      – Нет, у нас. Наши.

      – Просто так?

      – В газете написано: приговор народа. Был суд, следствие, и народный обвинитель… Но мне кажется, это страшная ошибка! И что теперь делать?

      – Родя, постой. А кто вообще такой Ганцев?

      – Катя, ну как же. Ганцев – известнейший писатель в области фантастики! Ты разве не слышала?

      – Я знаю, был Жюль Верн, Герберт Уэллс. У нас есть Беляев, Обручев. А что он написал?

      Родион быстро-быстро пересказал сюжеты ганцевских историй, но от них у Кати только заболела голова. Она не могла понять, что там было красивого или умного. Родион говорил воодушевленно. Катя закашляла:

      – Можно подумать, он гений.

      – Вероятно, он бы достиг этого в процессе творческого роста. Он писал давно, еще в годы революции…

      – Такую же чушь?

      – Почему?

      – Я не вижу никакого смысла в его сказках. В деталях смысл как будто есть, но все вместе – просто нагромождение…

      – Катя, ты не права! Но в газете написано, что его истории безыдейные.

      – Вот видишь, все поняли, что у него чушь!

      – Нет, не все!

      – Вот его и расстреляли за то, что сочинял ерунду.

      Родион не согласился и принялся доказывать Кате глубину туманных историй Ганцева. Катя лежала в полудреме. Она чувствовала, как шумит ее живот, но не только из-за голода. Голова раскалывается, но все же нужно кое-что проглотить. Это необходимо детям.

      Кате часто хотелось есть, но она не толстела, и ходила очень стройная, просто с животиком. Она была уверена, что все достается детишкам, и от этого так есть хочется. Родиону запрещали приносить кое-что из дома: он так и сказал. Однажды он под огромным секретом приволок суповую кость и тревожно оглядывался. Он боялся, что кто-нибудь из приятелей запомнит этот запах и проболтается. А мать Альма скажет…

      Дети родились в конце месяца. Два мальчика и две девочки – Катя именно так и хотела. Целый месяц она не отходила от них ни на шаг. Лишь когда дети засыпали, Катя выскакивала наружу, проносилась вихрем по двору и через две-три минуты возвращалась. Еще она делала упражнения, включая сальто назад. Боль и тревога исчезли как по волшебству. Катя постоянно гладила детишек, целовала им щечки и говорила, говорила важные слова.

      Дети стали разговаривать, едва у них открылись глаза. Им ужасно хотелось бегать, прыгать и спрашивать обо всем. Рэма они сперва приняли за ходячий неживой предмет и толкали его лапками. Рэм сопел и улыбался широко.

      Видя, что Катя хорошо себя чувствует, ее опять стали брать на работу. Детишек поместили