Странник в Закулисье. Владимир Алексеевич Колганов

3. Нечто эпохальное

      На следующий день сообщили, что предстоит встреча с очень влиятельным лицом – оно, то есть он, объяснит Хэму и Сене, зачем их сюда пригласили, и поставит конкретную задачу. Ну а в качестве аванса за ударный труд предложили переехать в номер «люкс» с двумя спальнями, гостиной, кабинетом и прочими удобствами, помимо телевизора и двух компьютеров. По мнению работодателей, совместное проживание писателей – это оптимальный вариант для плодотворного творчества на благо Закулисья.

      Встреча состоялась там же, в гостинице, судя по всему, в служебном кабинете. Огромный письменный стол, кресла, диван и портрет на стене – Сеня предположил, что это ни кто иной, как Афанасий Пожуелов, но полной уверенности не было. Как положено в подобных случаях, ждали почти что полчаса, и вот дверь, наконец-то, отворилось.

      Сеня толком не успел разглядеть вошедшего, как тот, даже не представившись, расположился за письменным столом и сразу приступил к делу:

      – Решением Триумвирата я уполномочен предложить вам выполнить очень важный государственный заказ. Только вам двоим оказана высокая честь написать книгу о возрождении нашей страны, которая станет руководством к действию для грядущих поколений. Поскольку это должно быть нечто эпохальное, мы пригласили двенадцать писателей, чтобы из их числа выбрать наиболее достойных, и вот после долгих обсуждений пришли к выводу, что именно вы способны выполнить эту трудную задачу, – тут он достал из кармана носовой платок, смачно высморкался, и затем продолжил: – Через несколько месяцев мы будем праздновать сорокалетний юбилей Закулисья, так что времени у вас в обрез. Сегодня же сюда доставят все необходимые материалы – это и подробная хроника событий, и доклады казначейства, и архивы службы безопасности, разведывательного управления, словом, всё, что может вам понадобиться.

      – Но простите, – Хэм еле сдерживал эмоции: – Это же работа для учёных, а мы с Семён Васильичем писатели. Мы романы пишем, а не научные труды! Разве это не понятно?

      Ответ был вполне учтивым и корректным несмотря на то, что Хэм явно нарывался на скандал:

      – Во-первых, хочу вам напомнить, что Семён Васильевич по образованию учёный, пусть не историк, но работа аналитика для него уж точно не в новинку. А во-вторых, мы хотим, чтобы вы написали что-то наподобие «Войны и мира», пусть не такого гигантского масштаба, хватило бы и двух томов, – он снова вытер нос, собираясь с мыслями, и пояснил: – Тут дело вот в чём. Исторические исследования мало кто читает. Мы, конечно, можем в приказном порядке обязать народ раскупить весь напечатанный тираж, но где гарантия, что книгу не поставят на полку для того, чтобы навсегда о ней забыть? А вот если вы напишете роман, в котором помимо исторических реалий будет остро закрученный сюжет, будут любовные переживания и всё такое, вот тогда совсем другое дело.

      Хэм с Сеней переглянулись, и нобелевский лауреат озвучил их совместное решение:

      – Что ж, за это мы возьмёмся.

      Заказчик не скрывал радости, но затем словно бы спохватился, видимо,