Сколько стоит любовь?. Слава Доронина

не угрожает… – внезапно в его голосе зазвенела подкупающая искренность, а у меня из груди вышибло весь воздух.

      Смутно слышал все его дальнейшие слова. Понимал лишь, что случилось непоправимое. Случилось большое горе, и мои страхи ожили наяву. Сначала меня захлестнули злость и гнев, потом они сменились отчаяньем, а в конце я не помню, как оказался в коридоре, сполз вниз по стене и присел на корточки. Сидел так какое-то время, все ещё не веря, что это правда, а та встреча в доме накануне отъезда была последним тёплым воспоминанием. А теперь… пустота. Еще несколько часов назад был человек, а теперь нет. Думал о Наташе, и что ее удар хватит, когда она придет в себя и узнает о смерти матери. Думал, что не стоило никуда уезжать, и тогда бы ничего не случилось. И без конца прокручивал в голове воспоминание о улыбающемся лице матери, не веря, что больше никогда не увижу ни блеска в ее глазах, ни этой теплой и искренней улыбки, которую она дарила только Наташе и мне.

      Спустя немного времени, я поднялся на ноги и вернулся в кабинет врача. Теперь, когда ужасная правда улеглась внутри, я хотел знать подробности этой трагедии. Хотел видеть мать. Мне предстояло заняться похоронами, но пока даже не представлял, как пережить следующие часы и не тронуться рассудком.

      – Как это случилось? – спросил я прямо, глядя потерянным взглядом в лицо врача.

      – Вам, наверное, лучше поговорить со следователем. На светофоре в них въехала машина. Это все, что мне известно. Ваша мать получила черепно-мозговую травму. Она так и не пришла в себя со вчерашнего дня. В случае, даже если бы она вышла из комы, удар был такой силы, что операция не дала гарантий…

      – А Наташа? – я не знаю, откуда взялось мужество, но я не имел права сейчас заниматься самоедством. Просто не мог. Ради сестры не должен был падать на дно, которое засасывало меня в черную трясину.

      – У неё перелом ключицы, сотрясение головного мозга, шок. Я пока запретил ей говорить, что… – мужчина осекся и тяжело выдохнул.

      – Правильно. Спасибо, – ком в горле не проходил, и мне было тяжело произносить слова. – Я сам ей скажу. Не знаю, за что на нашу семью выпали все эти испытания, но смерть матери окончательно подкосит сестру. – Мне нужно увидеть мать, – все же я набрался смелости и твёрдо произнёс эти слова, хотя в горле болело так, словно меня кто-то с силой держал за кадык и пытался его вырвать.

      – К сожалению, я не могу Вас пустить к ней, – врач отрицательно покачал головой и сжал губы в тонкую линию.

      – Я плачу любые деньги. Мне нужно десять минут, – но я готов был настаивать и идти до конца. Торговаться, в конце концов.

      – Вы уверены, это все-таки останется в Вашей памяти навсегда. Зрелище не из приятных…

      – А я как раз и хочу запомнить это на всю жизнь! – возразил я.

      – Денег не нужно, – врач указал глазами, чтобы я следовал за ним. По дороге он достал телефон и сделал звонок, договорился с кем-то о том, чтобы нас пропустили в патологоанатомическое отделение.

      10 глава

      Александр

      Мы спустились на лифте