Путешествие за смертью. Книга 3. Душегуб из Нью-Йорка. Иван Любенко

Только, согласившись пойти с ними под венец, по происшествии нескольких лет они начинают этих молодцов поедом есть за их бедность. Мол, недотёпа, лентяй и неудачник. Зачем я, простодушная, с тобой только связалась?! Тут вам и драма, и самая настоящая трагедия. Разве я не прав?

      – Наверное, большей частью правы. Только пройдёт несколько десятков лет, и всё изменится. И случится это, когда женщины обретут настоящие, а не декларативные права наравне с мужчинами. Дамская психология изменится, потому что все леди станут самодостаточными.

      – Мы с вами почти ровесники и уж точно до этого времени не доживём, – покачал головой Баркли. – Лет сто должно пройти, не меньше.

      – Скажите, а мисс Флетчер сама к вам пришла и заявила об увольнении?

      – Нет. Это была моя инициатива с ней встретиться. После нашего вчерашнего разговора я решил попросить Лилли подготовить все данные фирмы господина Крафта в Стокгольме и брокера Берлинской биржи, проводившего сделку по покупке золота. Постучал к ней в каюту. Она вышла, выслушала меня, сказала, что волноваться не стоит: все адреса есть в стенографических отчётах и в черновых записях по сделке… А потом помолчала и выдала новость об увольнении. Я, признаться, оторопел… И сразу к вам. У вас дверь закрыта, вот я и поднялся на палубу.

      – Уволиться она может, но совсем потерять с нами связь у неё не получится.

      – Да? – удивлённо вскинул бровь Баркли и выпустил дым.

      – Мисс Флетчер – важный свидетель по покушению на вас и Эдгара Сноу в Голландии, а также по убийству Алана Перкинса в Праге и Эдгара Сноу уже здесь, на пароходе. Да и в Берлине тоже. Помните судью из Кёльна, отца шестерых детей, отравленного из солонки?

      – Да-да, вы правы. Я совсем забыл об этом несчастном прусаке.

      – К тому же уход Лилли не обеспечит её безопасности, хотя бы потому, что Морлок может и не знать, что она уволилась. А если даже ему станет это известно, разве он не попытается сыграть на вашей жалости к ней?

      – Безусловно, – согласился Баркли и набросил на плечи принесённый стюардом плед.

      – Но давайте вернёмся к вашему допросу инспектором уголовной полиции в Роттердаме. Помните?

      – О да! Припоминаю.

      – О чём он вас спрашивал?

      Наморщив лоб, американец произнёс:

      – О восьмиугольной памятной золотой монете в пятьдесят долларов, выпущенной к всемирной выставке «Панама-Пасифик» пять лет тому назад. Её нашёл кондуктор в тамбуре, откуда вытолкнули Эдгара. Он спросил, не моя ли монета. Нет, не моя. Моя – дома, в письменном столе. Я уже говорил вам, что в 1915 году, в год проведения выставки, я купил банк и назвал его в честь себя San Francisco JBank, то есть банк JBank – Банк Джозефа Баркли (Joseph Barkley). Я приобрёл пять памятных монет и подарил их членам правления.

      – Они и сейчас в него входят?

      – Их осталось четверо. Пятый – мой компаньон и хороший друг Морган Локхид – исчез.

      – Умер?

      – Нет, пропал.

      – Признан безвестно отсутствующим?

      Американец покачал головой.

      – Ещё не вышел