Птица, которая пьёт слёзы. Сердце нага. Ёндо Ли

этот клан. Остальным – тоже. Эти девы вполне могут попытаться соблазнить вас или других нагов, которые придут на церемонию», – слегка прищурившись от солнца, ответил один из мужчин.

      Внезапно Рюн почувствовал укол ревности: эти чужие клану наги ещё смогут вернуться обратно, а он, который родился и вырос в этом доме, уже нет.

* * *

      Тинахан тоже решил высказаться по поводу сложившейся ситуации. Он рассказал о своём договоре с Великим Храмом и добавил, что, по его мнению, странности Кейгона никак не отразятся на выполнении их общей миссии. Объяснил он свою точку зрения весьма в духе лекона – достаточно кратко и ёмко:

      – А чего тут думать? Я для себя решил: буду работать, если этот нагоборец окажется нам полезен. А он, как видишь, уже собаку съел на всём, что касается нагов и Киборэна. И не только собаку, – немного подумав, добавил он. – Так что я в деле.

      – Неужели вы считаете, что можно вот так просто ко всему относиться? Вам действительно нет дела до того, что происходит вокруг, пока это не касается непосредственно вас? – недоверчиво проговорил Пихён.

      – Ну я, конечно, не претендую на звание самого умного лекона, но, по-моему, совать свой нос в чужие дела – тоже так себе привычка, – ответил Тинахан.

      – Да и с чего бы мне должно быть дело до тех, кто завоевал чёртову половину мира, а потом с какой-то радости заявил, что теперь будет жить среди нас, – продолжил лекон. – Так что мне откровенно плевать, что там с нагами делает Кейгон: варит он их или жарит – пусть хоть в банки закатывает.

      – Но ведь они такие же живые существа, как и мы. Как можно отрицать это?

      – Ага, ещё скажи, что туокшини́ тоже люди. Вот ты чудной.

      Пихён не знал, что ответить, он никогда не задумывался об этом.

      – Разве людьми рождаются? – Тинахан потёр кончик клюва. – Человеком вот можно стать, если ты живёшь и ведёшь себя как человек. Наги не живут как люди, поэтому эти твари меня и не волнуют. И отношение Кейгона к ним я тоже считаю вполне справедливым. Тем более что он не ведёт себя как последний трус.

      – Почему же это?

      – Будь он трусом, он бы говорил нагам: «Я имею право вас проклинать, мучить, причинять вам боль и убивать, а вот у вас такого права нет». Он же наоборот всегда открыто говорит, что все наги тоже имеют право убить его. Это позиция смельчака.

      – Может, его слова и звучат благородно, но на деле они означают, что он призывает всех нас начать убивать друг друга. Вам так не кажется?

      – Убийство – это когда твой противник человек, – холодно ответил Тинахан.

      От этих слов Пихёну совершенно не стало легче. И ведь действительно, можно ли было считать нагов людьми? Для Пихёна они ничем не отличались от любых других живых существ, остальные могли думать иначе. В этот момент в голову токкэби неожиданно пришла очень важная мысль: он должен отправиться в это путешествие, чтобы как можно больше узнать о нагах и, если получится, разобраться в причинах их вражды с Кейгоном.

      Пихён с Тинаханом дали своё согласие отправиться в путь вместе с Кейгоном, на что тот лишь слегка