Павлиний глаз. Сергей Смирнов

мать. – Мне тоже страшно, но мы должны выбраться из дома и спрятаться за его пределами, чтобы плохие дяди нас не нашли.

      Намертво вцепившаяся в Серафиму девочка помотала головой, не имея ни малейшего желания куда-либо выбираться из кажущегося ей вполне безопасным по сравнению с улицей дома.

      – Когда плохие дяди вернутся к грузовику, мы с тобой выйдем во двор, – начала объяснять дочери свой план женщина. – Затем мы добежим до кухни, выберемся на её крышу и спрыгнем на лужайку тёти Мирославы, спрятавшись в её коровнике, пока немцы не уедут.

      – Но я боюсь высоты, – промычала в ответ в живот матери Варенька.

      – Я спрыгну первой и поймаю тебя на руки, – пообещала Серафима и поцеловала дочь в макушку.

      Продуманный план побега, дающий матери и ребёнку надежду на благополучный исход, внезапно утонул в донёсшемся из птичьего загона кудахтанье.

      – Что плохие дяди делают с моими курочками?! – испуганно воскликнула девочка.

      – Забирают, – обречённо промолвила мать.

      – Их надо остановить! – решительно заявила Варенька и попыталась освободиться из маминых объятий.

      «Ты должна сказать ей правду!» – пронеслось в голове Серафимы, с трудом удерживающей в руках изворотливую дочь. – «Какой бы болезненной она ни была для Вари, это единственный шанс привести её в чувства».

      – Плохие дяди забирают наших курочек, чтобы убить их и съесть, а если мы помешаем им, то они убьют и меня, а затем увезут тебя, чтобы забрать всю твою кровь, после чего ты тоже умрёшь.

      Ошеломлённая словами матери девочка внезапно замерла и беспомощно повисла на руках женщины.

      «Лучше так, чем выдать немцам наше присутствие в доме», – думала Серафима, успокаивающе поглаживая дочь по голове.

      Затем женщина взяла более не противящуюся её воле Вареньку за руку и отвела её в молельную, дабы скрыть от девочки пугающие крики птиц.

      «Один охраняет калитку, второй курит у грузовика, а третий сидит в машине», – рассматривала немецких солдат на улице Серафима. – «Если попробуем вылезти из окон первых трёх комнат, нас тут же заметят. Остаётся окно четвёртой комнаты, выходящее на курятник».

      С этими мыслями женщина с тревогой сжала губы и отвела дочь из молельной в свою спальню, заметив через окно комнаты ещё пару немцев, по-хозяйски снующих во дворе соседского дома.

      «Только бы Тарас Наумович успел увести своих внуков», – подумала мать и вошла с Варенькой в комнату ребёнка, из окна которой была видна летняя кухня соседа, забор его дома и часть просторного луга, на котором паслись коровы тётушки Мирославы.

      Когда фашисты заняли город, Мирослава подкармливала соседей молочными продуктами домашнего производства, а соседи в благодарность делились с женщиной тем, что имели сами. Кто-то давал яблоки или делился картошкой. Серафима же отдавала соседке куриные яйца и консервированные