Оплата по договору. Ирина Ваганова

на воскресную службу. Хороша бы я была в вечернем наряде с открытыми плечами! Вот и слушай в другой раз Гельку.

      Поздоровавшись, я оттарабанила заготовленный текст и протянула имениннице сумку.

      – Ой, забыла предупредить, – рассеянно сказала Татьяна, – не нужно подарков. У нас некоторым образом траурное мероприятие. Кстати, познакомьтесь: это Любаша, а это…

      Она забыла моё имя!

      – Полина, – представилась сама, усаживаясь на свободный диванчик.

      Сюрреалистичная ситуация так мной завладела, что я совершенно забыла о намерении сразу же откланяться.

      – Когда подавать горячее? – напомнил о себе распорядитель, обращаясь к Надежде.

      – Минут через десять, – ответила та, цепко наблюдая, как из сумочки выплывает мой подарок.

      – Ух! Вы только посмотрите! – восторженно воскликнула Таня, и подняла на меня наполнившиеся слезами глаза: – Как ты догадалась? Я охочусь за ней уже полгода.

      Не будь рядом «монашек», сверлящих меня взорами, как две бормашины, призналась бы, что подарок не мой, а Леонида Сергеевича. Увы, горло сдавил шипастый обруч, я не смогла сказать ни слова, лишь неопределённо дёрнула плечом.

      – Ну, вот, – в голосе Любы невозможно было не заметить ревнивых интонаций, – а нам ты запретила…

      – Вы поддерживаете меня в этот день, – Таня, откинувшись на спинку, листала книгу. – Больше ничего не нужно. Полина просто не в курсе. – Она подмигнула мне и засмеялась: – Но не думай, не верну!

      Я замотала головой:

      – Ни в коем случае! Я очень рада, что… угадала.

      Вот врушка! К счастью, меня отвлёк официант, тот самый, что пострадал из-за скачков на пороге.

      – Белое или красное?

      – Оу… белое.

      – Морс? Облепиха или брусника?

      – Облепиха.

      У остальных бокалы были уже наполнены. Официант ушёл, я поспешно пригубила ярко-жёлтый, приятно пахнущий ягодами напиток – хотелось избавиться от шероховатости в горле. Надежда с торжественным видом подняла бокал – у них с дочерью было красное вино – и провозгласила:

      – Ну! Не чокаясь! Спи спокойно, Таечка.

      Поскольку мне послышалось «Танечка», я вздрогнула и немного пролила морс. Почти сразу поняла, что пьют не за именинницу, а за её маму. Тоже взяла в руку бокал.

      Уверена, что Надежда стремилась погасить радостный настрой хозяйки, и это ей удалось. Таня отложила книгу и быстрыми глотками выпила вино. После чего посмотрела на меня:

      – Ешь, Полина! Это всё нужно уничтожить, иначе прикажу упаковать, и заберёшь домой.

      – Остатки можно на кладбище отвезти, – подала голос Любаша.

      – Никаких остатков! – отрезала Татьяна. – И никаких могил. – Уже тише добавила: – Незачем крыс прикармливать.

      Вот так: шла на день рождения, а попала на поминки.

      Даже не знаю, что лучше. Две недели мучилась, представляя, как Леонид будет сидеть рядом с женой, улыбаться ей, произносить хвалебные тосты, а мне придётся прятать глаза и злиться, злиться, злиться.