Последний койот. Майкл Коннелли

шла о домашнем насилии: муж, проигнорировав временный запрет приближаться к жене, которая от него ушла, заявился в ее новую квартиру на Франклин-авеню. Он притащил ее на балкон шестого этажа и скинул вниз, а затем сам сиганул следом. Во время работы над циклом она регулярно разговаривала с Босхом. Статьи получились глубокие и подробные. Это была хорошая работа, и Босх зауважал Рассел. Однако он понимал: она рассчитывает на то, что эти статьи и ее внимание станут тем фундаментом, на котором она сможет построить их дальнейшее сотрудничество. С тех пор не проходило и недели, чтобы она раз или два не позвонила Босху – поболтать, поделиться каким-нибудь слухом из жизни управления, полученным из других источников, и задать тот единственный вопрос, вокруг которого вертелась жизнь всех репортеров: «Есть что-нибудь интересненькое?»

      Она сняла трубку с первого же гудка. Босх был удивлен, что застал ее в редакции в такую рань. Он-то собирался оставить ей сообщение на автоответчике.

      – Киша, это Босх.

      – Привет, Босх, как делишки?

      – Да помаленьку. Думаю, ты обо мне уже слышала.

      – Не во всех подробностях, однако знаю, что тебя временно отправили в отпуск. Но никто не рассказывает мне почему. Не хочешь поговорить об этом?

      – Не очень. В смысле, сейчас не до того. Я хочу попросить тебя об одолжении. Если все получится, будет тебе материал для статьи. Я раньше работал с другими репортерами на таких условиях.

      – Что нужно будет сделать?

      – Прогуляться до морга.

      Она простонала.

      – Я имею в виду газетный морг. У вас в «Таймс».

      – А, это уже лучше. Что тебе нужно?

      – У меня есть одно имя. Оно давнишнее. Мне известно, что этот малый промышлял грязными делишками в пятидесятых и как минимум в начале шестидесятых. Но потом он исчез с радаров. Моя чуйка подсказывает мне, что он мертв.

      – Тебе нужен некролог?

      – Ну, я не уверен, что он из тех людей, чей некролог стали бы публиковать в «Таймс». Насколько я понимаю, он был довольно мелкой сошкой. Я скорее о том, что могла быть какая-то заметка, ну, если он умер не своей смертью.

      – Ты имеешь в виду, если его замочили.

      – Угу.

      – Ладно. Я посмотрю.

      Она явно была настроена рыть носом землю. Босх понимал: она рассчитывает, что, оказав ему эту услугу, тем самым укрепит их отношения и это окупится в будущем. Он не стал ее разубеждать.

      – Как его звали?

      – Джон Фокс. В обиходе Джонни. Последний раз он засветился в шестьдесят первом году. Он был сутенером. Человеческий мусор.

      – Белый, черный, желтый или коричневый?

      – Белый мусор, если можно так сказать.

      – У тебя есть дата рождения? Это поможет сузить поиск, если в архивах обнаружится несколько Джонни Фоксов.

      Он продиктовал ей дату рождения.

      – Ладно, где тебя искать?

      Босх дал ей номер своего мобильного телефона. Он знал, что она заглотит наживку.