Стать нижней. Игорь Унин

вот, я давно сам так думал и встречаю первого автора, у которого читаю внятное объяснение тому, что хотел бы выразить и сам.

      Общение по поводу текстов убедило, что рецептивная эстетика удовлетворяет поставленным целям. «Книги делятся мнением. Мнения сеют сомнения. От сомнения лень, а от лени веет забвением» (Oxxxymiron). По ходу изложения ещё буду цитировать панчлайны этого яркого представителя нового поколения.

      Я бы дал своим текстам ограничение «21+». Мне будет крайне приятно, если читатель будет руководствоваться принципом, что все персонажи вымышлены и любое совпадение с реальными событиями является чистой случайностью. Так мне жить будет проще.

Автор

      Рассказы Юрика

      Как нижняя становится нижней?

      У всех в Теме свой путь. Мне было интересно это разнообразие даже тогда, когда я ещё не знал понятий «нижний» и «верхний»; горестно думал, что у меня всё «немного с отклонениями», и не знал, что рядом – огромный, скрытый до времени мир самых разнообразных человеческих пристрастий.

      Мы все не знали о таком лет 20–25 назад. Знали: явление есть. Не знали: как оно распространено. Сейчас другое время, когда всё – при желании – доступно. И постепенно становится лень это доступное получить в реале: слишком много фоток, фильмов, историй, изображений подлинных и рисованных тел и бесконечного движущегося в экстазе человеческого мяса.

      Мне доводилось много ездить в поездах. Поездные беседы – невероятно увлекательный психологический эксперимент, ведь ты можешь представиться кем угодно, и если правильно играть роль, то не будешь разоблачён. Почувствуешь себя в образе другого человека, что само по себе прикольно. «Навру с три короба, пусть удивляются».

      Я почти всегда представлялся профессором математики. Да простят меня математики, но тот ореол уважения, которым обладают представители сей загадочной и недоступной профессии в глазах попутчиков, – нечто такое, что нам, простым смертным, испытать по-другому не дано. Все люди, как известно, прекрасно разбираются в политике, экономике, медицине, искусстве, спорте и в житейских вопросах. Но математика – то, что делает спутника в их глазах кем-то, принадлежащим к некой касте избранных, которая им недоступна. Респект и уважуха гарантированы. В иных глазах читаешь даже восхищение. В математике не грех признать себя дураком. Что прямым и косвенным образом и вынуждены сделать мои попутчики, поэтому и моё мнение в процессе обсуждения обычных обывательских тем имеет также особый вес.

      Бывает, что собеседники пытаются вспомнить что-то из школьной программы наподобие квадратного трёхчлена, который был для них последней ступенькой в волшебный мир математических реалий, пока собственный член не вытеснил разную непонятку на периферию сознания. Иногда я небрежно рассуждаю о проблемах современной математики и с удовольствием фиксирую реакцию на своё изложение проблемы Варинга или гипотезы Ходжа, в которых