Полет саранчи. Саша Кругосветов

поддерживали ее видимость по инерции: в большие праздники ездили в синагогу, по субботам мать не шила, по крайней мере открыто. Их привязанность к обрядам – по мере роста детей и благосостояния семьи – постепенно утрачивалась. Отец и с молодых-то лет не особенно верил в Бога, а в более поздние годы уже спокойно говорил об этом. Мать же предпочитала обходить вопрос веры, но в подходящих случаях не забывала поднимать глаза к небесам, призывая всевышнего в свидетели ее праведных намерений.

      Детство и юность Троцкого прошли в стороне от столбовой дороги развития марксизма в России – вне крупных университетских центров, вдалеке от рабочих предместий, – он вырос, не имея представления о повседневных нуждах набирающего силу рабочего люда заводов и фабрик.

      Семья Бронштейнов не отличалась ни особым благополучием, ни общественными привилегиями, но не испытывала и материальных трудностей. В начале жизненного пути для Троцкого не было серьезным препятствием и его еврейское происхождение. К тому же отец Льва Давидовича не стремился замыкать детей в узком местечковом мирке, столь блистательно описанном Шолом-Алейхемом. Льва он отдал в Одесское реальное училище святого Павла.

      Ученикам-евреям на русском языке преподавалась Библия и история еврейского народа, но «эти занятия никто всерьез не принимал». Троцкий тем не менее запомнил «замаскированные гнусности» учителя истории по отношению к полякам, немцам и всяким «еврейчикам».

      Мальчик выделялся среди сверстников умом и красноречием, в нем уже тогда проявились желание и умение обращать на себя внимание. Лева Бронштейн писал стихи, переводил на украинский басни Крылова; рано пристрастился к чтению, к печатному и устному слову. Увлеченно писал сочинения на различные темы, которые учитель неизменно выделял и вслух читал в классе, – в общем, Лева мечтал стать писателем. Всю последующую жизнь Лев Давидович прошел с пером в руке. Оно всегда было его главным оружием наряду с незаурядным талантом оратора. Десятки книг, тысячи статей дают богатый материал для ответа на вопрос: скажи, что ты пишешь, и я скажу, кто ты. Человек разносторонних способностей, он любил математику и мечтал о поступлении на математический факультет Императорского Новороссийского университета, основанного в Одессе на базе Ришельевского лицея.

      Со временем музыка поэзии и гармония чисел будут забыты и навсегда уступят место в его сердце боевым маршам мировых революций.

      Постигая науки, юноша познакомился с трудами Карла Маркса и примкнул к местному кружку социалистов.

      «И в деревне, и в городе я жил в мелкобуржуазной среде, где главные усилия были направлены на приобретение, – вспоминал он впоследствии. – По этой линии я оттолкнулся и от деревни моего раннего детства, и от города моих школьных годов. Инстинкты приобретательства, мелкобуржуазный жизненный уклад и кругозор – от них я отчалил резким толчком, и отчалил на всю жизнь».

      Троцкий очень скоро стал, как мы теперь говорим, неформальным лидером группы