Жена в лотерею. Матильда Аваланж

такой опасности, и, что не дашь вообще никакой подсказки? Ты обалдела, что ли?

      – Если честно, то да, – Нутелла в моем теле мечтательно закатила глаза. – Я тут с таким парнем познакомилась, закачаешься! Его Мишель зовут…

      Страшное подозрение закралось ко мне в голову:

      – Это, случайно, не тот, который танцует? В красных стрингах? Не смей!

      – Вот еще! – фыркнула Нутелла. – Хочу и буду! А тебе б враз теперь со своими проблемами разобраться.

      – С твоими!

      – Можешь забрать их себе. Я добрая. И великодушная.

      – Вот вернусь и устрою тебе доброту и великодушие! – пригрозила я.

      – Не-а. Не вернешься, – в руке Нутеллы возник тот самый лотерейный билет и она небрежно им помахала. – Вот он, твой единственный билет в прошлую жизнь. Только благодаря ему ты можешь вернуться. Но вот незадача…

      И эта мерзкая подлая гадина демонстративно разорвала билет на две части, а затем сложила и порвала их на еще более мелкие части! Затем она легонько дунула на обрывки и они закружились в пространстве картины, после чего упали к ее ногам.

      – Уже не можешь. Наш обмен завершился и он окончательный.

      – Как окончательный?

      – А вот так! – довольно усмехнулась я-она. – Так уж и быть, дам тебе подсказку, а то совсем пропадешь. Погляди… хм… в районе изголовья своей кровати, может, что полезное и найдешь… Все-все, убегаю! Пожелай мне удачи в моем новом теле, Цици.

      – Я! НЕ! ЦИЦИ! – заорала я, пораженная тем, как цинично и нагло она отрезала мне путь назад. – Что ты наделала?

      Вообще-то я всегда отличалась умением держать себя в руках, контролировать ситуацию, не выплескивать эмоции.

      Но сейчас… Меня поместили в абсолютное чужое – хоть и фантастически красивое, но чужое! – тело – раз! В невиданный средневековый мир, где, наверное, не было анальгетиков, прокладок и кроссовок, а была магия – два! Ко всему прочему, мне грозила опасность в лице моего без пяти минут мужа – это три!

      Тут у кого хочешь бы нервы сдали!

      На эмоциях я схватила графин с водой и швырнула его в портрет, что произвело эффект разорвавшейся стеклянно-водяной бомбы. Осколки и вода повредили полотно, но… Все краски на нем и так смешались, возвращаясь в свое первоначальное состояние.

      С портрета на меня смотрела никакая не Яна, а леди Цицинателла де ла Мередит.

      Новая я.

      Теперь это была я, хотела того, или нет.

      Я без сил упала в позолоченное кресло, что стояло перед огромным зеркалом в тяжелой деревянной оправе.

      И попыталась не то, чтобы привыкнуть, а хотя бы примериться к своему отражению.

      – Леди де ла Мередит, вы позволите?

      Тон служанки, что заглянула в мою гардеробную, был очень далек от почтительного. Да хотя бы просто добродушного!

      Она подошла и бесцеремонно принялась расчесывать мои волосы. Ой, то есть волосы этого тела. Тела Цицинателлы…

      Нет, все-таки теперь мои.

      При этом она совершенно их не жалела. Такое ощущение, что, наоборот, хотела выдрать из них клок покрупнее.

      – Как тебя зовут? –