Стены. Артем Римский

Не свои ли серые дни она хотела показать в образе женщины, которая старалась развлечь себя, рассматривая сад за своим окном? Не свои ли высокие, но не оправдавшиеся надежды, не свои ли амбиции, разбившиеся о реалии жизни, не свои ли стремления, которые шли врознь с характером, изображала Элисон?

      – Да кто ее знает, – тем временем ответил Конрад.

      – Говорит, что ей не интересно, – поправила жена, – просто нам это сложно понять.

      – Мне тоже, – улыбнулась я, обернувшись на супругов, а когда вновь взглянула на картину, то в правом нижнем углу увидела и подпись: Элисон Пейдж. Я немного удивилась, ведь родители девушки представились мне как Конрад Бергер и Марта Бергер. – Ваша дочь замужем? – о тактичности я вспомнила уже после того, как задала этот вопрос.

      – Простите? – переспросила Марта, словно не поняла вопроса.

      – Элисон Пейдж, – я вновь повернулась к своим новым знакомым, с самым наивным выражением лица указывая на подпись.

      – Ах, – неловко улыбнулась женщина, поняв, о чем речь. – Нет, они уже почти год в разводе. Эли просто решила сохранить фамилию бывшего мужа.

      В общем, личность Элисон заинтересовала меня с момента знакомства, вполне возможно, в первую очередь тем, что сама Элисон, казалось, не была заинтересована ни в чем. Кроме того, можно сказать, что я сразу стала поклонницей ее таланта. Однако очень скоро я поняла, что завязать с Элисон дружбу задание трудновыполнимое, ввиду абсолютной замкнутости этой девушки. Нужно было видеть, сколь сконфуженными выглядели ее родители, когда пришли к нам с мужем на приятельский ужин, приглашение на который и было моей целью во время визита в их дом, и приглашение на который было проигнорировано их дочерью, сославшейся на недомогание. Надо сказать, что Конрад и Марта всеми силами старались дать мне понять, что поведение их дочери в моем отношении – не частный случай, что они и сами очень заинтересованы в более тесном общении Элисон с окружающим миром. Я же, в свою очередь, проявила настойчивое, и, надо сказать, совершенно искреннее желание, познакомиться с остальными картинами Элисон Пейдж. Когда же я сказала о том, что нам с мужем, как профессиональным журналистам, ничего не стоит обратить внимание некоторого круга общественности на их дочь, в глазах родителей девушки я увидела неподдельный восторг, вслед за которым последовало ответное приглашение о совместном ужине в следующие выходные.

      В этот раз Элисон хоть и присутствовала, но продолжала всем своим видом выражать внутреннее напряжение. Не неприязнь, а словно крайнюю степень недоверия, через которое она не в силах переступить. Тем не менее, она (скорее по принуждению совести, чем по желанию) показала нам свою мастерскую и остальные одиннадцать картин – оконченных или в стадии доработки. Все они были на тему литературы, и все производили немалое впечатление. Меня особо поразила «Смерть Рокамадура» по роману «Игра в классики», а Джону пришелся по вкусу «Ужин со свиньями» на тему «Скотного двора». В то время как родители девушки