Повесть о жизни. К. Г. Паустовский

в заплатанной свитке стоял около капитанского мостика. Тусклый фонарь освещал его щетинистое лицо.

      – Капитан, – говорил старик, – невжли не можете сделать снисхождение престарелому человеку! Скиньте меня на берег. Отсюда до моего села версты не будет.

      – Ты что, смеешься? – спросил капитан. – Своего носа не видать, а я буду притыкаться к берегу, бить из-за тебя пароход!

      – Нету мне смысла смеяться, – ответил старик. – Вот туточки за горой и мое село. – Он показал в темноту. – Скиньте! Будьте ласковы!

      – Терентий, – спросил капитан рулевого, делая вид, что не слушает старика, – ты что-нибудь видишь?

      – Своего рукава не вижу, – мрачно проворчал рулевой. – Темнотюга проклятая! На слух веду.

      – Покалечим пароход! – вздохнул капитан.

      – Ничего с вашей чертопхайкой не сделается! – сердито пробормотал старик. – Тоже мне капитаны! Вам в Лоеве грушами торговать, а не пароходы водить по Днепру! Ну? Скинете или нет?

      – Поговори у меня!

      – И поговорю! – сварливо ответил старик. – Где это слыхано, чтобы завозить пассажиров до самых Теремцов!

      – Да пойми ты, – жалобно закричал капитан, – что ни черта же не видно! Где я пристану? Ну где?

      – Да ось тут, против яра! – Старик снова показал в кромешную темноту. – Ось тут! Давайте я стану коло лоцмана и буду ему указывать.

      – Знаешь что? – сказал капитан. – Катись ты на кутью к чертовой бабушке!

      – Ага! – воскликнул старик с торжеством. – Значит, отказываете? Так?

      – Да! Отказываю!

      – Значит, вам безынтересно, что я поспешаю на свадьбу до своей дочки? Вам это безынтересно. Вы старого человека угнетаете!

      – Какое мне дело до твоей дочки!

      – А до Андрея Гона вам есть дело? – вдруг тихо и грозно спросил старик. – С Андреем Гоном вы еще не здоровкались? Так будьте известны, что сам Андрей Гон гуляет на той свадьбе.

      Капитан молчал.

      – Смолкли? – злорадно спросил старик. – Чертопхайку вашу зовут «Надеждой». Так нема у вас никакой надежды воротиться в добром благополучии, если не скинете меня на берег. Гон мне удружит. Мы с ним свояки. Гон этого не оставит.

      – А ты не грозись! – пробормотал капитан.

      – Сидор Петрович, – прохрипел рулевой, – сами видите, до чего упорный дед. Давайте скинем его на берег. С Гоном нет смысла связываться.

      – Ну, шут с тобой! – сказал капитан старику. – Становись с лоцманом, показывай. Только смотри не побей пароход.

      – Господи! Да я Днепро знаю, как свою клуню! Пароход – это же вещь государственная!

      Старик стал к штурвалу и начал командовать:

      – На правую руку забирай! Круче! А то занесет в черторой. Так. Еще круче!

      Ветки лозняка начали хлестать по бортам. Пароход ткнулся в дно и остановился. Внизу на крытой палубе зашумели разбуженные толчком пассажиры.

      Матрос посветил с носа фонарем. Пароход стоял в затопленных зарослях. До берега было шагов тридцать. Черная вода бежала среди кустов.

      – Ну