Приключенцы. Саша Ри-Эн

в хозяйских комнатах, что-то уронили, рука дрогнула, и песок просыпался на пол. И в тот же миг из ниоткуда возник уже знакомый всклокоченный паренек.

      – О, – воскликнул Маклай, – снова ты! Давненько не виделись. Хочешь еще историй?

      – Я-то не откажусь, а вот чего хочешь ты?

      – Я? – Маклай задумался, живот заурчал от голода, и он с грустью произнес: – Мне бы сейчас корочку хлеба да чуточку молока.

      И в тот же миг перед ним появился изящный столик с тарелкой из тонкого фарфора, на которой лежала корочка ржаного хлеба, а рядом в кружке белело молоко.

      – Ух ты! – воскликнул Маклай. – А куропатку можешь?

      – Легко, – ответил паренек, и на столе добавилась тарелка с румяной запеченной птицей.

      – А паштет?

      – Давай сразу списком, – в руках парнишки появились бумага и карандаш., и

      Маклай понял, что спасен.

      – Глазам не верю! – воскликнул он, когда посреди убогого жилища появился огромный, уставленный яствами стол. – Садись, дорогой друг, насладимся едой вместе!

      – Ты предлагаешь мне поесть? – изумился паренек.

      – Ну да, а что?

      – А то, что я демон, а ты – человек. Обычно нас, демонов, ужинать не приглашают.

      – Подумаешь.

      – И вообще, я должен тебе служить, а не есть с тобой за одним столом.

      – Служить? – удивился Маклай. – То есть ты теперь будешь исполнять все мои желания?

      – Буду, – кивнул демон без особой радости.

      – А что ты умеешь делать? – оживился Маклай.

      – Всё, – лицо демона сделалось еще более унылым.

      – Вот и отлично, а сейчас давай, садись, пообедаем.

      Парень глянул на него настороженно.

      – Мы, демоны, такое не едим.

      – Тогда сотвори себе то, что вы там едите. И стул. Не стоя же тебе есть.

      – Ну ладно, – на краю стола возник дымящийся котелок.

      – Стул, – напомнил Маклай. И возле стола рядом с котелком появилась табуретка.

      – Ну а теперь приятного нам с тобой аппетита!

      Это был восхитительный ужин – пища оказалась настолько хороша, что даже в лучшие свои дни Маклай не едал ничего подобного. Демон тоже наслаждался вовсю – прихлебывал из котелка прямо через край. От его еды тянуло жаром, и Маклай, не выдержал, поинтересовался, что же такое он ест.

      – Вулканическая лава, приправленная кишками грешников, лучший деликатес ада. Надеюсь, ты не против, что я его себе заказал?

      – Да пожалуйста! Для друга – все, что угодно.

      Демон закашлялся, отрыгивая пламя, а потом произнес:

      – Ты удивительный человек, Маклай. За десять тысяч лет ты – первый, кто предложил мне пищу и назвал другом. Я этого не забуду, служить тебе стану честно и без подвоха, так и знай. А в знак особой благодарности назову тебе свое имя. Не произноси его просто так, но, если что-то случится, ты можешь вызвать меня даже из преисподней, и я явлюсь.

      И он произнес имя, и сокрыл его Маклай в глубине своего сердца, решив называть