Охотники ночного города. Роман Афанасьев

свой телефон, позвонил напарнику, тот принял вызов и услышал, как голос Григория эхом отдается в наушнике.

      – Работает, – одобрил охотник. – Вот и не выключай его вовсе, оставь так. Буду тебе ценные указания давать. Нынче хорошо стало – проводок в ухе и никаких подозрений. Кто с плеером ходит, кто с телефоном – и маскироваться не надо.

      – А если мне нужно будет что-то сказать? – осведомился Алекс. – Куда говорить-то?

      – Никуда не говорить, – отрезал Григорий. – Молчи, а то завалишься. Я и так все услышу, а за тобой будут приглядывать четыре пары глаз. Не потеряешься.

      – Кстати, – спохватился Кобылин. – А где другие?

      – Уже на местах, – успокоил его Борода. – Тебе их и не нужно видеть.

      – А говорил, что вы встречаетесь на операциях.

      – Не боись, еще успеешь познакомиться. Потом, когда все кончится. Все. Пора.

      Алексей завозился в кресле, открыл дверцу и уже собрался выйти из машины, как Григорий вдруг ухватил его за рукав.

      – Стой, – сказал он. – Обрез оставь!

      – Обрез? – удивился Алекс. – А!

      Он вытащил из-за пояса дробовик и бросил между сидений. Борода критически осмотрел напарника. Пистолет во внутреннем кармане оттягивал куртку. Болотно-зеленая ткань растянулась, ничуть не скрывая содержимого кармана.

      – За пояс сунь, – велел Григорий. – Эх, надо было кобуру для тебя прихватить, да чего уж сейчас…

      Алекс послушно выполнил первое ценное указание и прикрыл пистолет полой ветровки.

      – Все, – бросил Григорий и хлопнул Кобылина по плечу. – Давай. Ни пуха ни пера.

      – К черту, – отозвался Алекс и выбрался из машины.

      Холодный воздух ночи приятно холодил разгоряченное лицо. Алексей зажмурился от удовольствия и вдохнул ледяную волну, вышибая из носа остатки духоты, царившей в салоне «шестерки». Он сделал несколько шагов по дороге, обернулся.

      Машина стояла на месте – темная и безжизненная. Свет в салоне не горел, и в сгустившейся темноте Кобылин никак не мог разобрать грузную фигуру Григория. Кобылину вспомнилось, как несколько недель назад он точно так же смотрел на черный джип, притаившийся на стоянке игрового центра. Ночной воздух вдруг стал прохладней. Он уже не ласкал, а резал щеки, заставлял горбить плечи. Зубы предупредительно клацнули, грозя выдать барабанную дробь.

      – Че встал? – зашипело в ухе. – Иди, время пошло.

      Кобылин вздрогнул и выпрямился. Холод ночи отступил, прячась в густых зарослях кустарника, росшего у дома. Алексей потрогал рукоятку пистолета за поясом, нащупал большим пальцем рычажок предохранителя и сдвинул его в сторону. Все. Теперь все готово.

      Резко повернувшись, Алексей ступил на тротуар и зашагал вдоль дома к последнему подъезду. Огромная девятиэтажка, вытянувшаяся на пол-улицы, тускло светила окнами, напоминая океанский лайнер, заблудившийся в темноте и уверенно следующий на свидание с грудой льда. Алексей уверенно шагал по ходу движения, к источнику ледяного холода, скрытого тьмой.

      Земля под окнами дома была засеяна