Огнерожденный. Роман Афанасьев

прикоснулся к лицу. Нет. Слава Энканасу, это не старый Тейрат. У деда никогда не было такой широкой бороды из жесткого волоса, аккуратно подстриженной и ухоженной. Это не Тейрат. Но где же тогда…

      – Дед! – крикнул Фарах что было сил и вскочил на ноги.

      Он бросился к внутреннему пологу, откинул его в сторону и влетел в маленькую комнату, служившую им и спальней и столовой. В ней царил беспорядок. Маленький столик на коротких ножках отброшен в сторону, и перевернут. Подушки для сидения разбросаны по полу, ковры сорваны со стен и смяты. Медная посуда раскидана по покрывалам, и лишь рядом с низким деревянным лежаком, пляшет маленький огонек коптилки, чудом уцелевшей в этом разгроме. Фарах сделал несколько неверных шагов к лежанке, чувствуя как у него все плывет пред глазами. И почти сразу же он заметил деда.

      Он лежал среди разбросанных подушек, чуть в стороне от лежанки. Фарах бросился к нему, упал на колени и склонился над знакомым с детства лицом. Дрожащими руками коснулся плеча и замер.

      Старый Тейрат лежал неподвижно. Глаза были закрыты, и лишь подрагивающая седая борода, говорила о том, что внутри старика еще теплится жизнь. Фарах припал ухом к впалой старческой груди. Ничего он не услышал, кроме боя крови в собственных ушах. Его сердце колотилось как безумное, грозя выскочить из груди. В висках стучал кузнечный молот, а руки сжимались в кулаки.

      – Дед, – позвал Фарах теребя плечо старика, – дедушка!

      Тело старика вздрогнуло, словно отзываясь на зов. Седая борода дернулась, веки затрепетали, и Тейрат приоткрыл глаза.

      – Фарах. – Слабо прошептал он.

      Подмастерье разрыдался. Он обхватил деда руками и приподнял его, попытался усадить, но не смог. Безвольное тело выскальзывало из его рук, стремилось к земле.

      – Фарах, – прошептал дед, – это ты?

      – Это я! Не уходи! Пожалуйста не уходи!

      – Опусти меня, – попросил дед. – Не трогай больше. Осталось немного.

      – Нет! Нет! – закричал Фарах и закусил губу, стараясь сдержать слезы.

      Но он все же опустил деда на пол, пошарил рукою по полу, нащупал жесткую кожаную подушечку и подложил ее под голову деда. Потом бросился в угол, подхватил уцелевший кувшин с водой и вернулся к старику. Оторвал клок от своего халата, смочил его и протер лицо деда. Тот застонал и попросил воды. Подмастерье поискал целую чашку, но не нашел. Тогда он налил воды себе в ладонь и напоил Тейрата из рук.

      – Фарах, – прошептал Тейрат, сглотнув воду. – Фарах, где он?

      – Кто? – спросил подмастерье склонясь над дедом.

      – Человек… Воин…

      – Он в чулане. Мертвый.

      Белые, бескровные губы старика искривились в бледном подобии улыбки. Он прищурился и коротко вздохнул.

      – Могу, – прошептал он, – еще могу. Не ушел… Нож под рукой. Повезло.

      – Что случилось? – прошептал Фарах. – Кто это?

      – Нас нашли. Как неудачно… Оставался всего лишь день.

      Глаза Тейрата закрылись, и он