Мой дорогой друг. Алина Ли

разливаться по всему телу. Я не хотела с ней говорить. Если была бы возможность, я бы встала и ушла. Но тактичность и уважение взяли свое.

      – Конечно помню.

      – Тебе уже двадцать четыре года, наверное, пора задуматься о создании семьи и детях. Но ты же понимаешь, что Никите еще учиться и учиться?

      Я понимала. Я прекрасно понимала к чему она клонил. У меня было два варианта: молча соглашаться или начать что-то доказывать. Я выбрала первый. Никогда не могла спорить со взрослыми людьми, тем более родственниками парня. Я нервно качала ногой под столом, щеки снова начинали гореть, а сердце скакало в груди.

      – Я знаю, я его не тороплю, – я не знала, что говорить, но молчать тоже было бы странно.

      – Если вы хотите жить вместе, это пожалуйста, но жениться в ближайшие несколько лет он не будет. Ему надо закончить бакалавриат, потом магистратуру, потом проработать несколько лет, чтобы ни в чем не нуждаться. Когда он созреет, тебе уже будет больше 30 лет. Не поздно ли для брака и рождения детей? – продолжала бабушка Марина.

      Ком в горле становился все больше и больше. Слезы медленно подступали к глазам, но я держалась как могла, чтобы не показать вида, что меня задели ее слова. Я все сильнее трясла ногой под столом. Что она хочет мне сказать этим? К чему ведет? Я ему не пара? Почему совместную жизнь она приветствует, а лишь одну мысль о том, что мы может пожениться она так яростно отгоняет? Мне было обидно. Я любила искренне, я всегда думала, что высот и успехов можно добиваться вместе, с нуля. Да и почему она говорит об это мне? Если бабушку так волнует этот вопрос, она может обсудить его с Никитой. Я молча кивала.

      – Я пока замуж не тороплюсь, – единственное, что смогла я выдавить из себя, чтобы не заплакать. Мне было неприятно слышать от нее такие слова.

      – Надеюсь, ты все поняла, – коротко сказала бабушка Марина.

      А я все поняла. Все до последнего слова. Я поблагодарила ее за чай и ушла в комнату. Мне хотелось подумать обо всем. Я лежала, отвернувшись к стене, когда ребята вернулись. Они шумно что-то обсуждали.

      – Готова идти в бар? – в комнату зашел Никита. – Ты чего лежишь?

      – Да, я сейчас соберусь, дайте мне двадцать минут, – я попыталась сделать вид, что ничего не произошло.

      Пока я рисовала стрелки перед зеркалом в ванной до меня донесся разговор.

      – Никит, а почему Алина такая грустная? Что-то случилось? – спрашивал Вадим.

      – Да нет, она не грустная. Тебе показалось, – ответил Никита.

      Мы зашли в бар, если это место можно было так назвать. Скорее это было похоже на пивнушку из двухтысячных, но это и придавало особую атмосферу выбранному нами заведению. Парни заказали себе по 0,5 фирменного пива и закуску, я же взяла стакан лимонада и сухарики. Мы расположились за столиком у окна, началась оживленная беседа. Мы обсуждали наших общих знакомых, друзей и просто болтали о предстоящем лете. Я смотрела на Никиту, такой веселый, он всегда смеялся заразительно. Официант принес счет. Я достала банковскую карту и расплатилась за лимонад и сухарики. Я всегда платила за себя сама, потому