Любовь нужна всем. Иван Карасёв

боятся. Времена, говорят, изменились. А что времена, что изменилось? Люди-то всё те же остались, страна-то та же! Перестройка, перестройка. А жить-то всем надо, без различия на всякие идеи, которые нам спускают сверху. Кушать всем надо, и не просто хлеб с малом, а желательно ещё и с икоркой, ничего не изменилось! – с неожиданной для себя горячностью заговорил Вершинин.

      «Видать, за живое задело», – улыбнулся кончиками губ Виктор Сергеевич.

      – Выражайся ясней, я так понимаю, что выход есть.

      – Есть, дорогой мой, есть. Я покумекал и нашёл его, то есть не я один, как ты догадываешься: все эти перетряски затронули многих. В общем так, излагаю коротко, – Вершинин глубоко вдохнул.

      «Давно бы к делу перешёл», – терпение Виктора Сергеича иссякало. Его уже изрядно утомили все эти «вокруг да около» – любимые темы взяточников. Так они градус повышают. Значение себе накручивают.

      – Вот, схема такова: первый экзамен, а твоей медалисточке, по идее, хватит. Первый экзамен на факультете международных отношений принимает не так много преподавателей, человек восемь-десять. Естественно, они все друг друга знают. Поэтому договариваться нужно с кем-нибудь из них, но обязательно, чтоб надёжный был, – тут Вершинин погрозил жирным у основания и от того почти треугольным указательным пальцем в потолок, – дальше они сами разберутся.

      – Так есть этот надёжный?

      – Есть, дорогой мой, есть. Но, если я тебе это устраиваю по дружбе, – Вершинин скромно отвёл взгляд в сторону, – то там надобны денежки. Понимаешь, деньги, бумажки презренные. Я же говорю, ничего не изменилось по большому счёту.

      – Сколько ?– рявкнул Виктор Сергеич, его начал выводить из терпения бывший коллега.

      – Много, дорогой мой. Что ты хочешь? Страна переходит на товарно-денежные отношения. Уже не хозрасчёт, а, как нас учили на политэкономии, – банальный капиталистический расчёт. Тысячу рублей, и это ещё немного, – зачастил Вершинин, по-прежнему пряча глаза, – меня уверяют, что они между собой тоже делятся. И ещё, говорю тебе, это немного. У меня сначала двести долларов попросили. Я говорю: «Вы что, спятили? Это же с ходу уголовка, статья!» В общем, сошлись на тысяче рублей.

      Виктор Сергеич выругался не вслух, вспомнил недавний разговор: «Вот тебе и Одесса, вот тебе и одесский нархоз».

      – Хорошо, Коля, хорошо. Только чтобы точно! За такие деньги нельзя обещаниями кормить. Тут надо, чтобы надёжно!

      – Конечно, конечно, дорогой ты мой, что ты? Надёжней не бывает. Фирма даёт гарантии! – ляпнул Вершинин и спохватился, но поздно. Он аж съёжился, ожидая ответной реакции гостя.

      «Так и ты туда присосался! – просёк Виктор Сергеич, испепеляя взглядом бывшего подчинённого. – Ну кто бы сомневался? Следовало сразу догадаться. Да ладно, всё равно некуда деваться».

      – Шучу, конечно, – сразу заюлил Вершинин, – никаких фирм нет.

      – Не о них речь, – Виктор Сергеич многозначительно постучал пальцами по столу, – конечно, нет. Хорошо, завтра