Собрание сочинений в шести томах. Т. 5: Переводы. О переводах и переводчиках. М. Л. Гаспаров

– свободы, а меня – надежды.

      И сказал я „прости“ темнице,

      Где томится моя душа.

      Рассудите же, какая невзгода

      На путях Любви сравнится с моей?»

      ⁵⁸ Молвив, рыцарь вновь затих в тоске,

      О причине которой он поведал.

      А был это граф Пинабель,

      Сын Ансельма с Высокого Берега.

      В своем Майнцском вероломном роде

      Не хотел он знать ни верности, ни чести;

      ⁵⁹ Всеми черными, всеми гнусными пороками

      Был он равен другим и больше других…

      ЙОРГОС СЕФЕРИС

      Три тайные поэмы

В зимнем луче

      ¹ <Зима>

      Листьями ржавых жестянок

      в нищем мозге, взвидевшем конец, —

      редкие взблески:

      листьями в вихре,

      вместе с чайками, обозленными зимой.

      Как высвобожденный вздох,

      танцовщики застыли деревьями —

      большой лес обнаженных деревьев.

      ² <Снег>

      Белые водоросли в огне —

      Грайи, всплывшие без век,

      облики былых плясок,

      окаменелые пламена.

      Снег скрыл мир.

      ³ <Разум>

      Спутники свели меня с ума

      теодолитами, секстантами, отвесами

      и телескопами, увеличивающими предметы,

      которые лучше издали.

      Куда ведут нас эти дороги?

      Но вставший день,

      может быть, еще не угас

      с огоньком в ущелье, как роза,

      с невесомым морем под шагом Бога.

      ⁴ <Свет>

      Ты сказал здесь годы назад:

      «Суть моя – свет».

      И теперь еще, когда ты склоняешься

      на широкие плечи сна

      или даже когда твой путь – на дно,

      в онемелое лоно моря, —

      ты обшариваешь углы, где тьма

      стирается и бессилеет,

      на ощупь ищешь копье,

      предназначенное пронзить твое сердце,

      чтоб открыть его свету.

      ⁵ <Река>

      Что за мутная река нас умчала?

      Мы на дне.

      Поток льется над нашей головой,

      гнет бессвязный тростник.

      Голоса

      превратились под каштанами в камешки,

      ими бросаются дети.

      ⁶ <Bemep>

      Дуновенье, и еще, и порыв —

      в миг, когда ты бросаешь книгу,

      рвешь ненужные листки прошлого

      или тянешься увидеть на лугу

      горделивых кентавров в скачке

      или юных амазонок, в поту

      каждого изгиба тела

      соревнующихся в прыжках и борьбе.

      Ветер воскресения на рассвете,

      когда думаешь, что солнце взошло.

      ⁷ <Огонь>

      Огонь исцеляется огнем:

      не каплями секунд,

      а мгновенной вспышкой, —

      будто страсть слилась с другой страстью

      и они, пронзенные, замерли

      или будто

      музыкальный лад, который застыл

      там, в средине, как изваяние,

      неподвижный.

      Этот вздох – не свершенье,

      а