Евфимий. Ариадна Гортинская

и хранил её как зеницу ока в память о друге.

      Помимо игр с Пафнутием, летом Ефим собирал гербарий и клал его в нелюбимые им романы Ремарка, которого считал сущей бездарностью, ставшей известной, лишь за счет таких женщин как бабушка, втайне мечтающих о мужском внимании. Ефим просто не понимал, как человек, употребляющий на одной странице слово «шл*ха» около пяти раз, может вовсе любить женщин.

      Увлечение гербарием привело его к бабочкам. Важно отметить, мальчик никогда их не убивал, а находил уже мертвыми. В основном крылатые создания залетали за сервант, и бившись о стенки – скоротечно умирали, задыхаясь в собственной опавшей пыльце. Безотрадная поза благолепия их вида застывала в паутине бремени, которую не убирали там уже какое поколение подряд. Мальчик часто разговаривал с ними, чувствуя, что те слушают его намного пристальнее, нежели бабушка и мама. Заметив, однажды, эти «беседы», Лидия закричала на весь дом и немедля повела сына в храм, где батюшка вымолил у Бога защиту над Ефимом от нечистой силы. С того момента, каждую ночь на протяжении всего детства и отрочества, он читал молитвы, но шептаться с бабочками – не переставал.

      Когда Ефим решил поведать родным о своем желании быть лепидоптерологом, бабушка Антонина, попытавшись выговорить сие название, случайно плюнула в кувшин с медовухой и вместе с этим, пришло звонкое понимание того, что им ему не суждено быть.

      Ефима отправили в мед. Все были уверенны, что со своей золотой медалью и красным дипломом он поступит в Москву, в престижный Сеченовский университет, но этого не случилось. Не было бюджетных мест. Ефим сделал вывод: все 10 лет его жизни в школе прошли в обмане превосходства оценок. В тот же день он вкусил первую сигарету, которую «стрельнул» у местного бомжа Виктора. Его красные опухшие руки достали из кармана порванной дубленки синенькую пачку «Полёт» за 30 копеек. Ефим не кашлял и не ощущал агонию в районе горла, как обычно бывает, лишь только вязкая смола смешалась со слюной, отчего он почувствовал себя проткнутым дубом. В дальнейшем его фаворитом была «Вега», на упаковку которой он мог смотреть по несколько минут: сапфировая звезда сияла на фоне черного необъятного космоса, порой являясь самой яркой вещью в буднях Ефима.

      Когда бабушка умерла в ночь Нового 1979 года, на следующий день, её внук гонялся по всем похоронным бюро в Ленинграде, что были закрыты в период праздников. Кроме одного, в котором, по стечению обстоятельств, Ефим проработал всю свою оставшуюся недолгую жизнь. Смерть всегда манила его, посему он жаждал быть с ней чуть ближе, но никак не умирать по-настоящему. Но вот только мертвые люди отличались от бабочек, ибо в них не было красоты, зачастую только страх или убогость, они одновременно нищие, и одновременно у Бога. Но бабушка Антонина, казалось, немного усмехалась.

      Глава 4

      * USSR Ministry of Culture Chamber Choir – 
Hymn of the Cherubim (Excerpt) *

      Зима Ефима пугала всегда. В бесконечной темноте далей он находил пугающие силуэты,