Период восьмой. Нечерноземье. Евгений Орлов

мужчин. Надеялся, что это придаст солидности сыну. Для Нади достал теплый не промокаемый комбинезон, в котором и по дождю можно ходить и в снегу валяться. Очереди были и в «Доме книги» на Калининском, и в «Мелодии». Но я тем не менее сумел и четыре книжки детские купить с картинками, и три пластинки долгоиграющий со стихами Агнии Барто и детскими песенками. А в «Новоарбатском» гастрономе простоял в очереди до закрытия, но сумел купить на гостинец и мармелада необычного который назвался «Лимонные дольки» и «Апельсиновые дольки», и зефира свежего. Такого у нас конечно, не достать.

      Приехав в Горький. Решил зайти к Антонине Васильевне и был ошарашен её поведением. Оказывается из КПК уже позвонили в обком. Предупредили, что я зарекомендовал себя как неблагонадёжный коммунист. Что к моему поведения следует относиться с особым вниманием. И что она уже связалась с Богородским райкомом, и предупредила, чтобы мне совхоз не вздумал выплачивать командировочные по поводу поездки в Москву на КПК. Заявила, что разочарована мною и в дальнейшем не хотела бы больше встречаться. Я даже кулёк «Апельсиновых долек» не захотел ей вручать, который приготовил перед визитом. И так получилось, что мы с ней действительно больше ни разу нигде не встретились даже случайно.

      Стало понятно, что дальше ни на какое повышение рассчитывать не приходится. А тут ещё в районе, кто-то сообщил Кузьмичеву, что меня направляли в совхоз, для его замены. Разозлило и оскорбило его это сообщение до безобразия. По работе иногда приходилось обращаться к нему с предложениями или вопросами. Он свирепо смотрел на меня и не ронял ни слова в ответ. Такая обстановка обескураживала. К тому же ежедневно он стал создавать комиссии, для установления моих упущений. Придирки были мелочными, но неприятными. То кучу зерна сгнившего на току найдут и обвинят в халатности не заведую током а меня, То армейский вездеход буксируя машину на уборке капусты затопчет рядок не срезанных растений и опять вину вменяют мне.

      На основании таких актов Геннадий Сергеевич, чуть ли не ежедневно писал приказы с выговорами мне. Понимая, что так работать невозможно написал заявление об увольнении по собственному желанию. Но от затеи применить предложенное Копачёвым не отказался. Поехал в дальний район области, в Сергачский. Встретился с первым секретарём райкома Гугушкиным. Подробно и честно рассказал и о наличии выговора, и о неудачной попытке апелляции, и очень подробно о том, какие планирую проводить преобразования. Он отнесся к рассказу с пониманием. Подтвердил что, проработав год в одной организации от выговора действительно смогу избавиться.

      Но заявил, что использует моё незавидное положение для направление в самый отсталый колхоз района, в «Луговской». Село это не благоустроено. Даже квартиры подходящей пока нет. Но скоро введут в строй домик щитовой двухквартирный. А пока жить видимо придётся в одном из пустующих