Больница в Гоблинском переулке. Анна Сергеевна Платунова

зря Ланс не положил в саквояж зелье восстановления магии. Что ж, выводы он сделает. И пару склянок в мобиль пристроит, и про реанимацию без магии перечитает. Задним-то умом все крепки.

      – Мэтр Даттон? – встревоженно спросила девушка.

      – Все хорошо, просто истощился, – успокоил ее Ланс.

      Нет, до мобиля он дойдет. Сегодня практикантке и без того достало острых ощущений, не хватало еще полубесчувственного начальника на себе тащить. Ланс представил, как бы это выглядело, и едва подавил смех. Не надо, решит еще девочка, что он над ней смеется.

      – Как удачно, что вы приехали к нам на практику, – сказал Ланс. – Один я бы сегодня не справился.

      Она зарделась.

      – Спасибо, мэтр Даттон, только я ничего особенного не сделала.

      – Позвольте мне самому об этом судить. Вы ведь ни разу не встречались с такой патологией?

      Вообще-то он тоже. Как-то миловали боги все эти годы.

      – Нет. Не думала, что при этом бывает столько крови.

      – Крови всегда кажется больше, чем на самом деле, так уж устроена человеческая психика. А вы отлично держались. – Ланс усмехнулся. – Когда я в первый раз присутствовал на родах, свалился в обморок.

      – В самом деле?

      – В самом деле.

      Он тяжело поднялся. Интересно, хватит ли оставшихся крох магии, чтобы сотворить воды и привести себя в порядок? Хватило. Вот теперь можно тащить из машины складную каталку. Как раз и Грейс закончила.

      Он проверил швы, подумал, стоит ли придраться к паре не слишком ровных стежков, и мысленно махнул рукой. Ребенок, пригревшись под боком матери, тихонько сопел.

      – Будьте добры, приведите в порядок комнату, – попросил Ланс прежде, чем отправиться за каталкой. – Нехорошо будет, если госпожа Деахинай вернется домой, а тут все в засохшей крови…

      «И мухах, которые непременно в ней разведутся», – подумал он, но не стал говорить вслух. Хорошая штука – бытовая магия, обычной водой разводы крови пришлось бы отмывать долго.

      Он переложил дворфу на каталку, оставив малыша Грейс, и уже хотел везти женщину к машине, когда услышал:

      – Мэтр Даттон, это лежало под кроватью. Запах странный.

      Грейс протянула ему пузырек темного стекла, из горлышка пахло резко и остро.

      Не может быть.

      Ланс сунул мизинец в склянку, извлекая ярко-зеленую каплю. Не доверяя глазам, лизнул жидкость и тут же сплюнул.

      Хорошо, что он давно не тот вспыльчивый парень, каким был, покидая столицу. В те годы, обнаружь он подобный пузырек у женщины, едва не погибшей из-за осложненной беременности, рвал бы и метал из-за человеческой, то есть дворфской, глупости, едва не унесшей на тот свет и мать, и ребенка. Сейчас он знал: делай, что должно, и будь что будет.

      – Вытяжка горецвета. – Ланс огляделся в поисках мусорного ведра.

      Лицо Грейс вытянулось.

      – Она хотела избавиться от ребенка? Но на таком сроке это очень опасно!

      – Что мы с вами только что и наблюдали, – меланхолично