Лекарство для разбитых сердец. Даша Черничная

об этом, конечно же, забываешь каждый раз. Видимо это любит кто–то другой, точнее другая, а ты даже не удосужился за полгода запомнить мои вкусы.

      Я чувствовала, как ком подкатывает к горлу. Ненавижу, ненавижу какая я с ним, ненавижу свою слабохарактерность.

      – Спасибо, я не голодная, так ты расскажешь или нет?

      – У тебя сегодня настроения, что ли нет? Что за гонор? – Игорь явно начинал злиться.

      – Ты отвечаешь вопросом на вопрос.

      – Поехали ко мне?

      Вот оно. Дно, которое я пробиваю раз за разом. Давай, Алин, нечего тебе ловить тут больше.

      Поле выжженное, земля мертвая. Тут не вырастет больше ни цветок, ни сорняк, сколько не лей воды.

      – Я не могу.

      – Почему?

      – Не хочу. Я устала.

      – Так заскочи домой, передохни, прими душ, а вечерком приезжай на такси ко мне, я пиццу закажу, киноху посмотрим.

      – Не хочу я пиццы и кинохи тоже.

      – Это бунт что–ли, я не пойму твой бабский мозг? – он закипал и не понимал, почему я не соглашаюсь.

      – Игорь, я устала от того, что между нами происходит. Я как корабль, который сел на мель – мне нет места ни в порту, ни в море, ни в твоей жизни. Оставь меня и не звони больше, – сказала я сиплым голосом.

      – Я думал, мы понимаем друг друга и даем то, что нужно, – усмехнулся он. – Брось, малышка, это у тебя просто день плохой.

      У меня не день плохой, а год. Аккурат, с того момента, как я с тобой познакомилась.

      – Нет, Игорь, я все решила, – я посмотрела в его глаза. – Прошу тебя, если ты чувствуешь ко мне, хоть какие–то теплые чувства, сделай, как я попросила, отпусти меня и не звони больше, мне надо идти дальше.

      Я сказала это, встала, взяла вещи и пошла к выходу как можно быстрее. Открыла в спешке дверь и столкнулась с кем–то, извинилась.

      Мне надо было бежать отсюда как можно скорее. Я чувствовала, как моя броня сыпалась к ногам.

      Вот бы сейчас на необитаемый остров, я как наркоман, у меня была ломка.

      Шла по улице, размазывая тушь по лицу. Это нужно было оплакать. Он не сделал для меня ничего хорошего. Игорь никогда меня не поддерживал, не хвалил и не сопереживал. Я была бездушной куклой, которая всегда и со всем с ним соглашалась.

      Не знаю, сколько я так бродила, 15 минут или два часа. Сама не заметила, как успокоилась, достала из сумки телефон и начала фотографировать набережную.

      Мне нравилось делать фотографии своего города. Это было хобби, которое всегда успокаивало мою душу. На 18 лет родители подарили мне зеркалку, и теперь, моя галерея пополнилась фотографиями на профессиональный аппарат.

      А еще мне нравилось прятаться за объективом. Так я могла подмечать нужные детали и неподдельные эмоции людей.

      Сделав несколько фото, у меня зазвонил телефон.

      – Привет, ма! – воскликнула я чересчур бодро

      – Привет, родная, как дела, как опрос у твоего тирана?

      – Ну какой же он мой, – я улыбнулась. – Он общий. Сдала, все хорошо, вот, иду как раз домой.

      – А мы с папой к бабушке на дачу на все выходные собираемся, не хочешь с нами?

      Поехать