Шоссе обреченных. Джина Рицци

были засмеяться все, как это обычно бывает, но смеялся только один Зак и повторял, как сумасшедший, концовку своего анекдота: «Представляете? Пристрелить бизона!»; его дикий хохот местами напоминал птичьи крики.

      Джордан посмотрела сначала на меня с сочувствием, потом на механика с недоумением, а в заключение показала мне жестом, что пора ехать, и мы тронулись в путь с выправленным бампером. Наша холодная реакция на шутку нисколько не смутила рыжеволосого Зака, и он еще некоторое время махал нам рукой вслед на прощанье, когда мы уезжали.

      Покидая штат ближе к вечеру, мы успели заскочить в придорожную забегаловку, перекусили крабовыми пирожками, пиццей, колой и снова отправились в путь. По дороге Джордан доедала свое пирожное «брауни», громко аппетитно чавкала и насвистывала какую-то знакомую мелодию.

      – Что насвистываешь? – с неподдельным интересом спросила я.

      – Кто? Я? – опомнилась вдруг она, отвлеченная мною от трапезы. – Ааааа!! Эта песня называется «Почему»!

      – Энни Ленокс?

      – Угадала! Год или два назад часто гоняли по радио, я запала на эту песню.

      – Мне тоже она нравится!

      – Может я сошла с ума.. Может я слепа… – пропела она строчки из этой песни.

      – Почему ты не можешь видеть, что эта лодка тонет.. – вспомнила я другие строчки из этой песни, сохраняя мелодичность и продолжая напевать, – давай спустимся к краю воды.. И мы сможем отбросить эти сомнения.. Некоторые вещи лучше оставить недосказанными.. Но они все еще выворачивают меня наизнанку.

      Она взялась подсвистывать и бить ладошкой по своей коленке в такт.

      – Мммм, неплохой голос! У тебя есть слух! – одобрила она и продолжила заключительные строчки этой прекрасной песни, которая лично для меня была наполнена печальными флэшбэками, но в то же время почему-то согревала, – не думаю, что ты знаешь, что я чувствую… Не знаешь, что я чувствую .. – допела она с грустной интонацией и стихла, отвернувшись в сторону от меня, что было не похоже на нее.

      Возникла обоюдная тишина, и каждую из нас поглотили воспоминания, ностальгия по тем временам, когда мы были чуточку моложе и наивней. Мелькали встречные машины, желтая разметка, придорожные постройки, пригородные коттеджи, стоянки с большегрузами и склады.

      – Мне с тобой очень комфортно, как ни с кем и никогда, – призналась я Джордан, чтобы взбодрить ее немного.

      – А я чувствую в тебе родную душу, – тоже призналась она.

      – Кстати не хочешь поделиться со мной?

      – Чем? – спросила она и подперла рукой подбородок, как будто приготовилась внимательно меня слушать.

      – А как же твои настоящие родные? Или может быть близкие тебе люди? Где они сейчас?

      – Сейчас, кроме тебя, у меня никого нет, а если вообще, то у меня никогда и не было родных, можно и так сказать. Были, но очень давно. Не помню их. Меня воспитывала тетка по мере возможности и по мере терпения. Спасибо ей конечно, но она тоже была далеко не ангел. Насчет отношений ты уже в курсе, я