Ведьмак. Сезон гроз. Анджей Сапковский

ты на нечто подобное, лежа в постели с Йеннефер?

      – А я не люблю, когда произносят определенные имена. Особенно в момент, когда…

      – Мне перестать?

      – Этого я не говорил.

      Коралл поцеловала его в плечо.

      – Когда она попала в школу, звали ее Айк, родовой фамилии не помню. Мало того, что имя странное, так еще были у нее проблемы с пигментацией кожи. Щека – испещрена светлыми заплатами, выглядела и вправду словно мозаика. Ее, конечно, вылечили, у чародейки не может быть изъянов. Но это прозвище, издевательское сперва, приклеилось. И скоро перестало быть издевательским. Она и сама его полюбила. Но хватит о ней. Говори со мной и обо мне. Ну, давай.

      – Что – давай?

      – Говори обо мне. Какая я. Красивая, верно? Ну, скажи!

      – Красивая. Рыжая. И веснушчатая.

      – Я не веснушчатая. Убрала веснушки с помощью магии.

      – Не все. О некоторых забыла. А я их высмотрел.

      – Где… Ах. Ну да. Верно. Значит, веснушчатая. И какая еще?

      – Сладкая.

      – Что-что?

      – Сладкая. Как вафелька с медом.

      – А ты не смеешься надо мною?

      – Взгляни на меня. В мои глаза. Видишь ли ты в них хотя бы тень неискренности?

      – Нет. И это меня беспокоит сильнее всего.

* * *

      – Присядь на край кровати.

      – Чтобы?..

      – Хочу взять реванш.

      – Ты о чем?

      – За веснушки, которые ты высмотрел там, где высмотрел. За приложенные усилия и внимательное… исследование. Я желаю взять реванш и отблагодарить. Могу?

      – И не откладывая.

* * *

      У виллы чародейки, как и почти у всех остальных вилл в этой части города, была терраса, с которой открывался вид на море. Литта любила сиживать там, часами наблюдая за кораблями на рейде, для коих целей у нее имелась изрядных размеров подзорная труба на штативе. Геральт не разделял ее увлеченности морем и тем, что там плавало, но любил сопровождать ее на террасе. Садился поближе, сразу за нею, лицо у ее рыжих локонов, наслаждаясь запахом фрезии и абрикоса.

      – Тот вон галеон, что бросает якорь, взгляни, – указывала Коралл. – На флаге голубой крест, это «Гордость Цинтры», наверняка рейс в Ковир. А тот вон когг – это «Алькэ», из Цидариса, наверняка принимает груз кож. А там, о, «Тефида», транспортный хольк, местный, двести лаштов грузоподъемности, каботажник, курсирует между Кераком и Настрогом. Там, смотри, как раз встает на рейд новиградский шкунер[21] «Пандора Парви», чудесный, чудесный корабль. Взгляни в окуляр. Увидишь…

      – Я вижу и без подзорной трубы. Я мутант.

      – Ах, верно. Я позабыла. О, там галера «Фуксия», тридцать два весла, может взять на борт четыреста лаштов. А тот стройный трехмачтовый галеон – это «Вертиго», приплыл из Лан Эксетера. А там, дальше, с амарантовым флагом – это реданский галеон «Альбатрос», три мачты, сто двадцать стоп между штевами… О, там, смотри, смотри, ставит паруса и выходит в море почтовый клипер «Эхо», я знаю капитана, когда причаливает, столуется у Равенги. Там снова, гляди, под полными парусами, галеон из Повисса…

      Ведьмак отвел волосы от спины Литты. Медленно, один за другим, расстегнул крючки,

21

Шкунер – от нидерл. schoener: архаизированное название типа корабля, более известного нам как «шхуна».