Кровавые девы. Барбара Хэмбли

Вернувшись, лакей намекнул, что его хозяину отнюдь не стоило бы опускаться до разговоров с американцем, особенно в столь ранний утренний час (то есть во втором часу пополудни), однако мсье Пламмера он примет. Пожалуйте сюда, мсье.

      Во взгляде, поднятом князем от письменного стола навстречу впущенному в кабинет Эшеру, не отразилось ни искорки узнавания. Как только лакей затворил за собою двери, Эшер снял пенсне, бросил пыжиться на американский манер, принял обычную позу и собственным, обыкновенным голосом заговорил:

      – Ваше сиятельство?

      Златоусый великан изменился в лице:

      – Джейми?!!

      Эшер поспешно приложил к губам палец. Голосу князя Разумовского мог бы позавидовать оперный бас.

      – Ну и ну… Боже правый!

      Обогнув стол, князь сгреб Эшера в охапку и расцеловал в обе щеки.

      – Откуда вы взялись, а? Я думал, вы больше не…

      – Совершенно верно, – подтвердил Эшер, вновь предостерегающе подняв кверху палец. – Я в Петербурге по частному делу, ваше высочество. О моем приезде не знают даже в Департаменте.

      – А ваша красавица леди?..

      – Осталась дома.

      – И правильно сделала. Великий пост в Санкт-Петербурге… – Покачав головой, Разумовский театрально передернулся. – А не смогу ли я заинтересовать вас приглашением на благотворительный бал Теософического общества[20] нынче вечером в Зимнем дворце? Черногорские княжны стремятся не упустить последних пожертвований перед тем, как все сбегут в Крым… Гостей съедется – страсть: и все столичные шарлатаны, и вообще все, взыскующие расположения их светлостей…

      Князь подкрутил роскошный ус. Под «всеми», насколько понимал Эшер, имелись в виду две-три тысячи человек (из полутора миллионов столичных жителей) светских щеголей и правительственных чиновников высшего ранга.

      – Почту за честь, ваша светлость, – склонил голову Эшер, мысленно радуясь, что не забыл прихватить в дорогу вечерний костюм.

      С Разумовским он познакомился не в Петербурге – в Берлине, где князь отвечал за рутинный сбор сведений от местных агентов разведывательного бюро – то от клерка с грешками за душой, то от офицера кайзеровского генштаба, живущего не по средствам и вовсе не возражающего, чтоб его карточные долги погашали без лишних вопросов. Сущие пустяки, мелочи, из которых на девять десятых и состоит работа разведчика… Конечно, на помощь высокородного дипломата, хоть в чем-либо противоречащего интересам Российской империи, Эшер отнюдь не рассчитывал, но знал: ему можно довериться как другу.

      В петербургском отделении его собственного Департамента таких отыскались бы считаные единицы.

      – Превосходно! Вундербар! – Подтолкнув Эшера к креслу у натопленной печи, монументального сооружения, облицованной плитками узорчатых изразцов с позолотой, князь позвонил в колокольчик. – А то, знаете ли, все эти банальные разглагольствования насчет положения в Сербии или общения

20

Теософическое (теософское) общество – международная общественная (по сути – религиозно-оккультная) организация, основанная в конце XIX в. Еленой Блаватской.