Попробуй уснуть. Влад Райбер

ларь.

      Мне нужно было докопаться до истины. Затаив дыхание, я подняла крышку. На дне, в клубах морозного пара лежали крупные куски, замотанные в чёрные пакеты. Их положили туда недавно, они лишь слегка покрылись инеем.

      Один длинный кусок мог быть человеческой ногой, тот что покороче – рукой. Я хотела развернуть пакет или ощупать, но не смогла. Побоялась узнать наверняка.

      Когда я вернулась, бабушка радостно сказала: «Нагулялась!». Она готовила обед.

      Я спросила:

      – Бабушка, а что ты готовишь?

      – Картошку с луком жарю, – ответила она.

      – Без мяса? – я заглянула в сковороду.

      – Без мяса. Я его сейчас и есть не могу. Воротит! – бабушка сморщилась.

      «Переела», – мелькнуло у меня в голове.

      Я, не предупредив её, собрала сумку и заявила, что собираюсь вернуться в город, когда уже стояла на пороге. Бабушка Надя была ошарашена моим внезапным отъездом, но мне не казалось важным перед ней оправдываться и выдумывать причины.

      Что ещё я должна думать о том, что видела? Моя бабушка сошла с ума. Она рубит людей на мясо. Я бы рада не думать так, но мне кажется, что всё так и есть. Теперь мне страшно к ней приезжать.

      ***

      Мне наконец открылась страшная правда.

      Я не приезжала к бабушке две недели. Сначала выдумала одну, а потом другую причину. Бабушка Надя заметила перемену во мне, почувствовала нежелание долго разговаривать по телефону и вдруг извинилась. Она сама не знала за что просит прощения.

      Это было так трогательно…

      К тому времени я успела переосмыслить свои прошлые догадки, и они показались мне абсурдными. Вот ещё: бросила любимую бабушку из-за своих несуществующих страхов. Никаких отрубленных рук и ног я не видела – только длинные свёртки. Это могла быть и рыба.

      В те же выходные поехала к ней, провела в деревне все выходные и старалась не замечать ничего странного. Мне было стыдно за то, что я «себе напридумывала».

      Я собиралась, как и раньше регулярно приезжать к бабушке Наде. И всё же было трудно не брать во внимание, что она иногда уходит из дома, ничего не объясняя. Чаще всего в сумерках.

      Я догадывалась, что бабушка пропадает в «теремке». Но что она там делала?

      Меня замучила паранойя, поэтому я решилась на слежку. Бабушка Надя отлучилась. Я подождала немного, а потом прокралась к «теремку», затаилась в саду, стала слушать, что происходит в домике.

      Сквозь заколоченные окна пробивался, едва заметный свет, но было тихо.

      И вдруг у забора послышался пьяный мужской голос: «Хозяйка!». Там стоял, вроде бы, молодой мужчина, но, судя по виду, с приличным стажем беспробудного пьянства.

      У калитки появилась моя бабушка. И я подслушала их разговор:

      – Бабка, сразу скажи, чтобы потом без сюрпризов: ты меня просто выпить позвала?

      – Просто выпить. Ничего мне от тебя не надо.

      – А то, знаешь, я могу!

      – Заходи давай, не ори тут.

      – Нет, ты просто имей в виду, бабка… я могу!

      Бабушка Надя