Пташки. Рассказы. Агата Классен

за ухом. Когда он грустит, она обнимает его крепко-крепко, и ему становится легче. А когда печалится сама, то прячет лицо в его сияющую бурую шерсть, и он чувствует, как горячие капли слёз прожигают его сердце. Тогда он тычется носом в её ладошку или облизывает зарозовевшие солёные щёчки. Она улыбается, и ему кажется, будто весь мир улыбается вместе с ней. Потому что она и есть его мир.

      Бен любит зиму. Он любит пушистые хлопья снега, аккуратно опускающиеся на его влажный нос. Он любит смех резвящихся детей. И задорные зимние забавы. Он любит зиму ещё и потому, что Вера любит её. Она лепит смешных пузатых снеговиков с носом-морковкой и уже очень уверенно стоит на коньках.

      У малышки есть санки. Родители даже купили упряжку для Бена, поэтому теперь в самое снежное время года он может осуществить свою давнюю мечту и побыть настоящим ездовым псом. Он мчится вперёд, подгоняемый ветром и звонким смехом своей маленькой хозяйки, и ему кажется, будто он и впрямь рассекает время и пространство. Он чувствует себя лёгким, почти невесомым, и таким непобедимым, каким ещё никогда в жизни не был. И пусть у него нет стаи соратников, которые любили бы его и подчинялись, как вожаку. Пусть он не участвует в соревнованиях и не получает красивых блестящих кубков и медалей. Теперь ему это не нужно. Теперь у него есть дом, семья и свой человек. Грустные воспоминания прошлого постепенно исчезают из его памяти вместе со старой тряпкой, забытой между мусорных баков, и странным именем, которым нарёк его когда-то прежний хозяин. Бен уже и сам перестал называть себя Беном. Теперь он Дружок. Ласковый и откормленный домашний любимец, который не держит зла и не копит обид. Он просто живёт и радуется тому, что есть. Ведь это такое счастье – иметь возможность просто жить и радоваться.

      Замена

      Аля подкралась на цыпочках. Затаилась, прижимаясь к широкой спине. Вдохнула аромат. Свежий и дурманящий. Она сама выбирала. Закрыла глаза, прислушиваясь к искажённому звуку, доносящемуся из его груди. Так сразу и не разобрать, чей это голос. «Хорошо», – выдохнула в колючий свитер. Мозг уже вырисовывал штрихи портрета. Лукавая полуулыбка, серые глаза и… Струны внутри задрожали, выдавая новую музыку – высокую и чистую.

      – Чего? – отзывается на шёпот Влад.

      Как всегда не успела среагировать. Он стоял к ней лицом. Солнечные лучи путались в беспорядочных золотых прядях. Зелёный цвет делал его взгляд немного кошачьим. Изображение, нарисованное памятью, размыла реальность. Струны в груди натянулись, неприятно заскрипели.

      – Так… – ответила рассеянно.

      Он потрепал её короткие волосы. Она заглянула ему прямо в глаза. Совсем другие. Всё равно улыбнулась. Что-то лопнуло внутри. «Фальшь», – скрежетнула порванная струна. «Это не в счёт, – попыталась убедить невидимого судью. – Мы оба знали, на что шли». Без вопросов и привязок. Такой был уговор.

      И Аля его выполняла беспрекословно. Так ей казалось. Смешно наблюдать за людьми. Они только в ладоши не хлопают,