Сказки Белой Горы. Часть II. Александр Сергеевич Глухов

как в тисках сдавили, не выбраться, а тетрадь в амбаре лежит, давай начнём с кого-нибудь другого, тем более – ругать станете.

      Кучак удивился:

      – Почему обязательно ругать?

      – Всегда получается именно так. Сначала смеются, говорят – хорошо, а потом критику наводят за грубость и беспардонность.

      – Тогда о себе хоть расскажи и о чём пишешь.

      – Пишу о жизни… в неприкрытом виде. А о себе – такой же, как дед по матери Лука, разведчик фронтовой.

      Макс, сидящий напротив Барковича, с интересом подался вперёд:

      – Значит, твоя мать Луковна, или Лукавна?

      – Сам ты Хрен Чеснокович, мою мать зовут Татьяна Лукинична.

      За окном накрапывал мелкий зимний дождь. Пасмурное небо должно было бы навевать грустные мысли о доме, тепле и не выпитом стакане, в крайнем случае, об уютной постели, но девять оригиналов (Тузик вновь замаячил на горизонте) вовсе не предавались унынию. Восьмёрка относилась к той категории вчерашних, нынешних и завтрашних осужденных, которые умеют создавать комфортную атмосферу вокруг себя, а Тузику, ведущему кочевой образ жизни собирателя материальных и моральных благ, некогда было задумываться о таких пустяках.

      – Ладно, я готов, записывай нетленку – Вовка Самсонов, сидящий с задумчиво-отсутствующим взглядом, вернулся в действительность – для начала четыре фразы: «Выключай мозги – лишай себя ненужных проблем»; «Глупость и подлость, в отличии от ума и порядочности, границ не имеют»; «Указующий перст легко может завести в тупик»; «Мёртвая петля в редких случаях связана с трупами».

      Кучак одобрительно поднял большой палец вверх. Максим, от удивления, прекратил чесаться, а Летописец бросил дрессировать глуповатого таракана, прихлопнув его книжкой.

      – Теперь моя очередь – Лёша Толстоватый попросил слова – стихи.

      – Только не длинные – заволновался Чернинский – места мало на листке и паста на исходе.

      – Хорошо, могу покороче:

      У повара Василия

      Излишество котлет,

      Не приложив усилия

      Не сходишь в туалет

      Конкурсант обвёл взглядом собравшихся в ожидании одобрения, получил его со стороны Тузика и продолжил:

      Да при любой тематике,

      Ответ всегда один:

      Не зная математики,

      Не сходишь в магазин.

      После некоторой критики, Кучак резюмировал:

      – Это назидательная поэзия, в стиле известной Самоцветик из классического произведения Николая Носова.

      Тузик поинтересовался:

      – Из какого барака этот Носов?

      Летописец пошутил:

      – Он давно освободился, сейчас классик на кладбище.

      – Сторожем что ли?

      – Классиком.

      – А что классики на кладбище делают?

      – Дурень! Они там…

      Тузик перебил, не дав договорить:

      – Понял, понял, они участки под могилы разбивают…

      Больше ничего интересного в тот день не произошло, если не считать, что забредший