Феофан и Феодора. Новая земля. Роман Опутин

больно, никогда. И она мне поверила и доверилась…»

      Феофану вспоминалась его жизнь. Он многому успел научиться, но всегда получалось так, что он как будто не понял что-то главное, самое важное. И у него как будто никогда не было и не может быть дома, настоящего, своего дома… «Ты не от мира сего…» – часто вспоминал он эти слова. Он уже и не помнил, когда впервые их услышал, но они преследовали его почти полжизни, до того дня, как встретился с Феодорой…

      Дом человека не там, где он родился. И даже не там, где он его построил. Дом человека там, где живёт любовь, – понял однажды Феофан.

      «Дом человека там, где живёт любовь», – сказала Феодора, и у него появился дом.

      Какое же это счастье: просто знать, что у тебя есть дом, в котором ждут! Почему я оставил их одних? «Что я скажу Феодоре? – снова и снова думал Феофан, работая вёслами и глядя то на белую звезду, которая всё так же висела над самым горизонтом, то на горшочек с белой геранью, – Наверное, я так и не научился главному в этой жизни…»

      ***

      В тот день Феодора проснулась с первыми лучами рассвета, быстро оделась и выбежала к морю. Недалеко от берега она увидела парусник. Такие большие корабли редко заходили в их посёлок. Что-то случилось? Где Феофан? Почему он не вытащил лодку на песчаную полосу берега, как обычно? Почему он оставил в лодке вёсла?

      И она вспомнила, что видела во сне, что разбудило её раньше обычного. Это был Ангел, который произнёс: «Ты помнишь, Феодора, что сказал Феофан, когда взял твою руку и посмотрел тебе прямо в глаза? Он сдержит данное слово. Ничего не бери с собой, оставь в доме всё как есть. Возьми только пирог, который ты решила испечь вчера. У тебя всегда получаются такие вкусные пироги! Всё будет хорошо.»

      «Да, всё будет хорошо, – повторила Феодора, – а разве может быть по-другому?» Она вдруг улыбнулась тому, что это были слова Феофана, он говорил так. Вспомнила, как с первой же встречи её не покидало чувство, что он знает что-то очень важное, видел что-то такое, что помогало ему расставить всё по своим местам, успокоить, сделать сложное простым.

      Феодора вернулась в дом, разбудила детей, взяла пирог, который оставила вчера на столе, взяла за руки сына и дочь, первой села в одну из шлюпок, первой взошла на борт корабля.

      Берег, на который к вечеру этого же дня их высадила команда парусника, оказался очень похожим на тот, где родилась и выросла Феодора. Как-будто ничего и не произошло с нею за этот день: такая же земля, такие же дома. Только эти дома были оставлены прежними жителями когда-то. И посёлок был побольше. Люди, приплывшие с нею, разошлись по этим домам, выбирая и споря, кто где будет жить.

      Когда Феодора с детьми вошла в крайний к морю, то увидела, что даже вид из окон был как будто ей знаком. В этом доме сохранились мебель, посуда… Не было только жизни. И не было рядом Феофана.

      Корабль поднял паруса и ушёл. Феодора решила, что она будет жить здесь… Они будут здесь жить! Никто из прибывших не претендовал на этот дом. «Всё хорошо! – подумала Феодора, – А разве может быть