Метастазы. Александр Андреевич Апосту

жареной. А вот с узелком сверху – это с яблоком и корицей. О, – воскликнул он, – я тебя должен угостить своим копченым мясом. Посмотри, там сзади должен быть шматок в фольге. И конфеты тоже. У внуков своих украл немного.

      – Вы очень запасливый.

      – Люблю угощать людей. Все равно нечем особо в дороге заняться. А так хоть вам, путешественникам, не дам умереть с голоду. Пробуй пирожки. Даю слово, это лучшее, что ты пробовал в жизни. Моя женушка не может на месте сидеть, ничего не приготовив. Сует мне на один день недельные запасы продовольствия…

      Назар снова посмеялся с полным ртом угощения.

      – Вы же сказали это для путешественников?

      – Ну да, – усмехнулся мужик, изображая неловкость, – у нас с ней общий благотворительный бизнес.

      – Очень вкусно.

      – Внукам тоже нравится. Они сюда приезжают на каникулы. Объедаются, гуляют, купаются. Я их в походы по лесам вожу, байки всякие травлю. Родители то их заняты работой. Надо новоиспеченным людям детство устроить, подарить лучшее время жизни.

      – Что правда, то правда.

      – С яблоками попробуй, они у нас лучшие во всем крае. Я на них просто молюсь. Они и сидр чудесный приносят, и варенье. А шарлотку какую из них пеку-хоть в ресторане подавай. Даже моя шеф-повариха с такой не справится. Внуки свидетели, что я не брешу.

      – Ха-ха. Главные дегустаторы это дети.

      – Конечно. Их сердечки покорить легко – главное, больше яблок, а для хрустящей корочки больше домашних яиц взболтать. А если добавить ещё вишневое или черничное варенье туда, то вообще меня утопят в океане любви.

      Назар не знал, часто ли старик это рассказывает, но его глаза горели как от первозданного чувства. Умиротворение стало очень заразительным.

      – Ты прости, если много болтаю. Понимаешь сам, старость, отчужденность от цивилизации.

      – Мне очень интересно.

      – А ты сам-то чего скитаешься? Я-то ладно, отдалился на старости лет. А тебе на вид лет 25, должен в это время не выходить с вечеринок. Девочки там, друзья, самореализация.

      Назар вспомнил недавние записи в дневнике.

      «Любовь. Я как – то любил. Потом еще раз. А потом еще раз. Затем снова, но по-настоящему. А потом это случилось вновь. И потом еще пару раз. После этого я уже не мог любить».

      – Не знаю, – ответил он мужику, – если честно сам без понятия. Сам поверил в обреченность, что-то пообещал себе. Вот пытаюсь не сдаваться и непонятно зачем идти к намеченному.

      – Все мы так. До тех пор пока несчастные.

      «Счастье – это гормоны, перемножанные на слабоумие, в свою очередь перемноженное на долю случая , разделённое на погоню за счастьем других людей и в итоге ещё раз умножанное на ноль коварной реальностью».

      – У тебя что-то случилось в жизни? – поинтересовался мужик.

      – Да ничего особенного. Все, как у обычного человека. Мелочи. В совокупности.

      «Я не помню, что со мной было. Я просто помню, что чувствовал в начале и понимаю, что ничего не чувствую сейчас».

      – Это все от постоянных мыслей. Надо меньше копать. Думать надо, но в итоге