Метастазы. Александр Андреевич Апосту

всегда учит избавляться.

      Меня спрашивают:

      – Не устаю ли я путешествовать?

      – Нет, я просто живу.

      – Тебе просто нравится?

      – Не хуже, чем все остальное.

      – Я тоже бы так хотел.

      – Все так хотят.

      Время путается. Дни начинают быть похожими один на другой. Места тоже. Мысли тоже. Мне скучно и грустно, как любому человеку. Возьми что клерка из рабочего класса, что шоумена, что шизофреника, что миллиардера. Мы все просто люди.

      Меня спрашивают:

      – Долго ты так странствуешь?

      – Больше месяца.

      – Где живешь?

      – В палатке.

      – Не страшно?

      – Бывало, особенно, когда волки забрались ночью. Через пару недель после той жестокой схватки я начал чесаться и выть на луну.

      Он больше ничего не спрашивал, на прощание я решил изобразить мини-припадок.

      Попутчики всегда что-то спрашивают, но больше им нравится убеждать тебя в их собственной интересной жизни. О подрастающем ребенке, о хозяйстве, о работе. Обо всем том, что входит в их зону комфорта. Тебя они туда не пустят. Там слишком мало места для чего-то нового. Никто не залезет под кожу. Никто не разделит радость или грусть . Никто не заметит, если ты исчезнешь в том самом лесу. Им плевать. Я это знаю потому, что мне так же плевать на них и их истории. Но они лучшие из людей, самые добрые и отзывчивые. Мало кто вообще пустит оборванца к себе в машину.

      Меня спрашивают:

      – А ты по дому не скучаешь?

      – Скучаю.

      – А зачем тогда болтаешься?

      – Чтоб соскучиться.

      – Тебе не нужна работа, семья?

      – Слишком затянутый побег. Мой более эффектный.

      – Побег? От чего побег?

      – От реальности.

      – В смысле?

      – От незначительности нашего существования.

      – В смысле?

      – От привязанностей и суеты.

      – В смысле?

      – От отсутствия смысла.

      – Но это же не правильно.

      – Насрать вообще. Остановите тут.

      Сколько людей, столько побегов от реальности. Мой побег абсолютно ничем не лучше. Если у людей имеется в планах пунктик «завести свору детей и заработать все деньги мира», то стоит помолиться мне за них в своей одинокой палатке. А встретимся в могиле».

      Назар убивал время, заполняя дневник. Иногда убивал настоящее, перечитывая его. Старая толстая тетрадка являлась единственным продолжительным другом в дороге. Он останавливался на трассе, посреди густой чащи, пустой степи, забывал о возможных попутчиках и записывал мысли или происшествия за последнее время. Затем это все надоедало, парень возвращался к обочине и поднимал большой палец вытянутой руки вверх. Сколько придется стоять – только сам бог оставался в курсе. Но оптимистичная заповедь автостопщика гласит – ни один путешественник ещё не заночевал на дороге, кроме как в стельку пьяного. Пить не хотелось на такой жаре, поэтому Назар либо ловил попутку, либо к вечеру уже раскладывал свой переносной дом на полюбившемся месте. Рядом должна быть вода, чтоб её шум успокаивал ночью. В идеале море, но из него напиться невозможно. Да и не спится там. Посмотришь вдаль и пропадешь на вечность. Потом придешь в себя на заре и не поймешь – сколько ты уже жизней там пролетал.

      Назар недавно бывал на побережье. Он добрался до морского дикого причала глубокой ночью. В его планы не входит случайное везение, но попутчик попался удобный, да и на планы в дороге привыкаешь плевать. Парень спустился вниз по горе, отмахиваясь от густых джунглей. Попрыгал по выступающим камням, и вот его ног уже коснулась морская пучина. Яркие созвездия, пение русалок, далекие огни заброшенных маяков, пиратские сказки. Назар сидел и курил одну за другой, пока пачка не кончилась. После этого встал и отправился обратной дорогой к трассе. Он записал кое-что в темноте, перед тем как сжалилась ещё одна попутка.

      «Нигде нет места нам в мире. Мне хорошо и плохо только внутри себя. Это просто мозг, его память и отношение».

      Не существовало уже давно какого-то определённого маршрута. Скорее всего, просто идти вперед и ждать, когда земля вместе с тобой сделает круг и вернется на круги своя. К тому с чего начинала. Денег особо не требовалось. Люди абсолютно все частично хорошие и всегда рады помочь. Земля тоже не оставит помирать свой выведенный вид организма. Только кроссы изнашивались быстро, Назар мог делать только пешком по 20 км в день. Предпочитая дикие места, неизвестно на что ты нарвешься и по какой дороге пойдешь. Хорошо, если только кроссовки потеряешь. Однажды медведь под утро забрался в палатку и съел сгущенку, которую Назар использовал на кашу, а порой и баловал себя на ужин разведенным молоком с медом. Мишка наслаждался моментом, но стоило парню пробудиться, тот тут же смылся. Назар в тот момент ещё сам не успел испугаться, зато потом страх после неожиданной стычки его доконал. Он купил свисток, подвешивал всю еду