Про Колобок. Юлия Дмитриевна Ляплина

Страшный ливень посевы побил, поля затопил. В тот год зерна собрали всего горсть. Плакали девки, мужи за головы хватались.

      “Зима грядёт холодная, детей чем кормить?” – беспокоились жены.

      “Человеку пусто, да скоту грустно! Без зерна-то!” – восклицали мужи.

      Весть о случившемся горе быстро донеслась и до деда с бабой. Покачала головой старушка, позвала старика своего и отправила его горсточку ту принести.

      “Поди, – говорит, – Ваня, да выменяй всю горсточку зерна того на десяток кур наших. Пусть каждому дому по наседке достанется.”

      “Ты что, баба, у печи поди перегрелась? Кормить-то нас кто зимой будет!” – противостоял жене дед.

      “По что ты, Ваня, людей в беде оставить хочешь? Иль злой дух сердце твое выкрал?” – всплеснула руками старушка.

      Совестно стало деду. Подумал он, рукой махнул, да и ответил: “Правду говоришь, Марфуша, сколько лет в горе людей не бросали, силой, да мудростью выручали, вместе и это несчастье пронесем.” – сказал так, сетку взял, да и на двор вышел.

      Баба тем временем к окну обратилась. Кошка ее там сидела, да после завтрака прихорашивалась.

      “Машка моя, Машка, – ласково к своей усатой обратилась баба, – слышала ли, голод к нам идет, страшный год быть обещает. – вздохнула баба. – До следующего посевного не видать нам зерна. Коль вернется дед с горсточкой той, что собрать удалось, будет у нас спасение”

      Большими золотыми глазищами кошка пристально смотрела на бабу, да слушала. После грациозно она развернулась, хвостом вильнула и с окошка спрыгнула.

      “Вот проказница!” – рассмеялась баба и пошла дрова колоть, деда дожидаться.

      Души не чаяла Машка в своей бабе. Та, словно о чаде, о кошке заботилась. Родные дети давно отчий дом покинули, своим хозяйством обзавелись. Вот и осталась кошка старушке за дочку.

      На утреннюю дойку баба да кошка вместе ходили. Баба работала, а Машка тем временем баловалась: мышей гоняла, да молоко попивала. По длинным усам капли его стекали, но и в рот попадали.

      За сытую и праздную жизнь свою Машка от чистого сердца помогала. Бывало, мышку она поймает, живую в дом принесёт, да и отпустит ее там. Затем кошка на печь забирается и за представлением наблюдает.

      Старушка мышку приметит, за метелку схватится, кулаком кошке погрозит: “Ленивица!”, да и примется по дому за грызуном гоняться. Машке – развлечение, бабе – зарядка, деду – смех. Всем хорошо!

      Подсобить бабе с дедом и в этот раз кошка придумала. Вышла она в поле, на границе его с лесом под осиной нору нашла. Постучалась Машка в крохотную дверцу, да и вошла.

      “С чем пожаловала?” – поинтересовался хозяин норы, обернувшись в своём уютном креслице. Длинные его уши были аккуратно подвязаны на подбородке.

      “Все чудишь,Заяц?” – указав кончиком хвоста на забавный бант, хихикнула кошка.

      “Пристала, сама попробуй с такими ушами жить! Вечно люстру задеваю!” – буркнул Заяц.

      “Я не в обиду, – махнула хвостом Машка. – По делу к тебе пришла. Беда у деда с бабой моих. Посевы дождем побило, урожая горсть собрали, голод грядёт. Помоги, дружок, я в долгу не останусь.”

      Серьезной сделалась мордочка Зайца: “Подумать дай, а сама к Лисице ступай. На север иди, как в чащу выйдешь, за третьей березой налево поверни. Там под пеньком ее нора новая, недавно переехала туда Кумушка.”

      “Спасибо тебе Заинька. Спасибо, миленький!” – вышла Машка от Зайца и по совету его к Лисице отправилась.

      Над полем, точно блинчик масляный, висело Солнце, а среди дерев раздавались удары мужицкого топора.

      “До вечера бы справиться.” – подумалось кошке, и с этим вступила она на опушку леса.

      Долго иль коротко брела Машка по лесу. Вдруг раздались перед ней осины, да березы, вышла кошка на полянку. Над травой дрожали мошки, а в корне обрамляющих лужайку деревьев звонкой трелью раздавались голоса птиц. Залюбовалась Машка лесной гармонией, но неожиданно замер лес. Затаилось его дыхание.

      “Ох, не к добру.” – заметила кошка и присмотрела на ближайшем деревце для себя убежище. – Залезу-ка повыше!”

      Тихо, точно на цыпочках, двинулась Машка сквозь высокую траву в сторону намеченного дерева. Время от времени она оглядывалась, смотрела, не идет ли кто. Показалось было, что в стороне среди дерев силуэт маячит, засмотрелась кошка, но вперёд так и продолжала красться.

      Идёт, в сторону смотрит, вдруг запнулась лапка у Машки о что-то мягкое. От неожиданности подскочила кошка, повернулась, а то волк на неё смотрит. На хвост она Серому наступила и стоят они уже нос к носу.