Царская внучка. Светлана Бестужева-Лада

точно на смердах худых… Смените принцессе простыни, приказываю. И баню действительно истопите, заодно и я попарюсь, молодость вспомню.

      – Ваше императорское величество! – возопил лейб-медик. – Сие варварское заведение может пагубно отразиться на вашем здоровье!

      – Остынь, доктор, – ласково посоветовала я ему. – Испокон веков на Руси русские люди в баню хаживали, царицы в мыльне рожали, да здоровее нас были. А как немцы свои порядки заводить начали, так и стали императоры да императрицы помирать…

      – А ведь правду девка говорит, – неожиданно спокойно сказала императрица. – Дедовские обычаи забываем, за то Бог нас, грешных, и наказывает. Топить баню немедленно! Иначе всех к Андрею Ивановичу отправлю – за покушение на здоровье моего величества. Давай, сестрица, собирайся и ты с нами. Небось, забыла уже, как с березовым-то веничком париться.

      – И то верно, – поддакнула маменька. – И пускай в баню венгерского принесут да закусок всяких. Проголодалась я чего-то.

      – Не позорьте себя, маман, – поморщилась я. – Вам бы все венгерское пить, да жрать. Даже в пост скоромное трескаете.

      Маменька затихла. Жаль, ненадолго: судя по тому, что мне о ней было известно, больше всего эта русская царевна и мекленбургская герцогиня любила три вещи: хорошо выпить, плотно закусить и всласть покувыркаться на перинке с тем, кто в данный момент оказывался под рукою. Недаром же заслужила прозвище «Дикой».

      Судя по реакции венценосной тетушки, поведение своей сестрицы она, мягко говоря, не одобряла, но поделать ничего не могла: родная кровь, во-первых, невозможность показать хороший личный пример, во-вторых. Сама была не дура выпить и закусить, правда с любовником своим жила почти супружески, а став императрицею российской, хранила ему абсолютную верность.

      Что еще я знала об Анне свет Иоанновне? Очень много и… практически ничего. Вставала она в семь утра, ела за завтраком самую простую пищу, запивая ее пивом и двумя рюмками венгерского вина. Гуляла за час до обеда и перед ужином, а затем полтора часа ужинала и в десять часов ложилась спать. День ее был заполнен игрой в карты, разговорами и сплетнями с приживалками и гадалками, разбором драк шутов и дураков. Как-то вклиниться в это расписание или поменять его было, мягко говоря, проблематично.

      Еще она очень любила стрельбу из ружей и была столь в ней искусна, что била птицу на лету. Во всех ее комнатах стояло множество заряженных ружей, и Анна стреляла через открытые окна в сорок, ворон и даже ласточек, пролетавших мимо. В Петергофе был заложен для нее зверинец, в нем содержалось множество зайцев и оленей, завезенных из Германии и Сибири. Если заяц или олень пробегали мимо ее окон, участь их была решена – Анна Иоанновна стреляла без промаха. Для нее соорудили тир, и императрица стреляла по черной доске даже зимой, при свечах.

      Придется вспомнить курс военной подготовки в институте и полюбить стрельбу. Не очень, конечно, деликатное занятие, но с волками жить… Что у нас там еще в досье на тетушку?

      Остаток дня проводила