Между небом и раем. Кристина Лин

его речь, без акцента, мужчина тоже из России.

      Неожиданно. Впрочем, не зря ведь говорят, что мир тесен.

      – Пожалуйста, извините, – говорю, кивая в сторону осколков на полу. – Я все уберу. Вы не заметите, как снова станет чисто и…

      Мужчина поморщился. То ли от боли, то ли от моей торопливой речи.

      – Не бери в голову, – говорит он.

      – Но графин, – говорю уже тише. – Вам не жалко?

      – Плевать, – говорит, снова прикрывая глаза.

      – Я отдам деньги за графин, – тут же предлагаю компенсацию.

      Мужчина опять открыл глаза и посмотрел на меня. Его бровь удивленно поползла вверх.

      – Мне не нужны твои деньги, – говорит он несколько заносчиво. Даже пренебрежительно.

      Эдакий высокомерный богач. Вот, если бы у меня были деньги, я бы ни за что не стала смотреть на других свысока.

      – А что вам нужно? – мой вопрос прозвучал немного вызывающе. А все от того, что его властная пренебрежительная манера общения задела за живое.

      За три года в Германии я успела привыкнуть к тому, что мигранты здесь никому не нужны. И нам приходится гораздо сложнее, чем местным. Но все же… Он не совсем мигрант. Соотечественник, как не крути.

      – Сигарету, – говорит мужчина, окончательно сбивая меня с толку.

      – Что?

      – Принеси мне сигарет, – прочит он. Ну, как, просит. Скорее, повелевает. Но этот нюанс я усилием воли пропускаю мимо уязвленного самолюбия.

      – А вам можно? – на всякий случай, уточняю.

      – Нет, – тут же следует ответ.

      Я окончательно растерялась, не понимая, как поступить. С одной стороны, хочется ему помочь. С другой, я и так сегодня отличилась разбитой посудой, за которую мужчине придется платить, а он еще хочет, чтобы я ему здоровье «поправила».

      – Тогда не принесу, – говорю я.

      Мужчина закрывает глаза и разочарованно выдыхает.

      – Вам ведь, наверняка, сказали, что, если хотите выздороветь, то…, – я не знаю, с чего вдруг решила, что имею право читать ему лекцию о здоровом образе жизни.

      – Глупости, – говорит мужчина, даже не глядя на меня. – Мне все равно недолго осталось. Курить хочется адски.

      Он так спокойно говорит о скрой смерти, что у меня по коже побежали неприятные мурашки. Конечно, я знала, что в этой больнице иногда умирают люди. Не всех удается спасти. Но чтобы вот так запросто рассуждать о смерти…

      – Не надо так говорить, – мой голос немного осип от волнения. – Все будет хорошо, вот увидите.

      Мужчина резко открыл глаза и посмотрел на меня со злостью.

      – Я просил меня жалеть? – рыкнул он так, что у меня задрожали колени.

      – Н-нет, отвечаю, чуть заикаясь. – Я больше не буду.

      – Правильно, – выдыхает он расслабленно, снова прикрывая глаза.

      Я не знаю, какой у него диагноз. Понятия не имею, почему он решил, что для него все кончено. Но отчего-то где-то внутри кольнуло почти болезненное желание хоть чем-то ему помочь. Быть может, это моя гиперответственность виновата. Или просто захотелось хоть чем-то отблагодарить