Поцелуев мост. Наталия Романова

одна мужская рука обхватила меня, вторая бесцеремонно провела по груди, безошибочно нашла сосок и сжала его. Кровь от головы, которая в первые секунды хлынула вверх, мгновенно опустилась вниз живота и заставила меня нетерпеливо потереть ногами друг о друга.

      – Сейчас всё будет, – спрашивая взглядом, куда идти, пообещал Федос.

      Я совершенно безвольно кивнула в сторону двери в свою комнату, чем он воспользовался, мгновенно сориентировавшись.

      За дверью, когда повернулась защёлка, я почувствовала, как намокла моя майка от настырных мужских губ, а трусы – от настойчивых, совершенных движений пальцев.

      – Немного рано, придётся потерпеть, конфета, – пробормотал Федос, отпуская меня на непродолжительное время из объятий.

      Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы звякнуть пряжкой ремня, дёрнуть молнию на джинсах, приспустить их вместе с бельём и запечатать свой шикарный член в презерватив. Подхватил меня на руки, к себе грудью, заставил обхватить себя ногами за поясницу и одним быстрым, уверенным движением вошёл.

      – Да, рано, – подтвердил он свои же слова, пока я жмурилась от сильных ощущений.

      Слишком, невероятно сильных! Ничего подобного я не чувствовала за весь свой пятилетний сексуальный опыт. Одновременно мне было оглушающе приятно и нестерпимо больно. Одно перетекало в другое, перемешивалось, заставляло тяжело и глубоко дышать. Хвататься за взмокшую шею Федоса. Совершенно не свойственно мне протяжно стонать.

      – Боюсь, придут твои, – объяснил он своё поведение, словно сейчас я нуждалась в бестолковых словах.

      Единственное, что я хотела в тот момент, это чтобы он начал двигаться, почувствовать это снова – распирающее, невероятное чувство удовольствия, перемешанного с крупицами боли.

      – Давай… – заныла я.

      Попыталась начать двигаться, что, учитывая моё положение – почти распятое между телом Федосом и стеной, – было непросто сделать. Благо, он сам понял, чего я хочу. Качнул бёдрами, потом ещё и ещё. Выскользнул почти до самого конца, вернулся и снова выскользнул на полную длину. После начал менять положения, углы, скорость, вынуждая почти плакать от восторга.

      Кончили мы вместе или почти вместе, распластавшись на диване, под судорожные слова Федоса:

      – Американский хлебовоз, где были мои глаза раньше?!

      Глава 4

      Не успела я прийти в себя, отдышаться, как следует – кто бы мог подумать, что после непродолжительного по времени полового акта я буду задыхаться, как победитель марафона на финише – раздался звонок телефона.

      – Да? – ответила я, предварительно прокашлявшись.

      – Подавилась что ли? – раздался ворчливый, бабушкин голос. – Спишь? Вставай, давай. Иди к «Реалу». Я сахара взяла, риса, соли, тушёнку еще.

      – Бабуль, ты в прошлую среду соль брала, – проныла я в трубку.

      – Запас карман не тянет. Пошевеливайся, – гаркнула бабушка и бросила трубку.

      Всё это время я лежала на расслабленном плече Федоса. Он перебирал пальцами мои волосы и, закрыв глаза,