Живая земля. Андрей Рубанов

Я с ней сплю, это да. Это есть. Это глупо отрицать. Но насчет кавалера…

      Таня вздохнула и поднялась с дивана.

      – Пойдем, правильный человек, – сказал она и погладила Дениса по плечу. – На кухню пойдем. Расскажешь, как твои дела. Эти два подонка мне надоели.

      – Хоботов, время, – сказал Глеб.

      Его приятель тут же обрушился на ковер.

      – Да, я подонок, – небрежно произнес он. – Зато пробиваю вот этим, – он поднял вверх указательный палец, – китайское бронестекло. Класса «А».

      – Пробей себе дырку в голове, – рекомендовала Таня. – Пусть кто-нибудь вставит тебе немного серого вещества. Класса «А».

      – Лучше – зеленого! – воскликнул Хоботов и расхохотался, а Глеб шевелением мизинца добавил громкости, и на все его шесть просторных, окрашенных в психоделические цвета и уставленных дубовой мебелью комнат загудели первые, самые красивые и самые зловещие аккорды «Танца нищих» – наилучшей, на взгляд многих, вещи гениального Тихона Беса, поклявшегося, как писали музыкальные журналы, больше никогда не выкладывать музыку в Интернет, чтобы не связываться со всесильными боссами рекорд-студий, а транслировать свои опусы только по радио. Бесплатно.

      – Кстати, да! – Плотоядно воскликнул Студеникин. – Я ж не предупредил! Слышь, правильный человек! У нас сегодня вечер зеленого вещества!

      Но Таня уже шла по коридору, а Денис – за ней.

      На кухне пришлось перешагивать через пакеты с едой: устраивая посиделки, даже такие, как сейчас – скромные, на четверых, – Глеб обязательно делал богатый стол.

      Таня закурила. Не глядя на Дениса, спросила:

      – Кофе хочешь?

      – Хочу. Я ночь не спал.

      – По-моему, из нас четверых ночью спала только я. Эти двое вообще пришли в полдень. Веселые оба. Видать, много заработали.

      – Очень много, – сказал Денис. – Можешь не сомневаться. А вот меня с собой не взяли.

      – Не переживай, – усмехнулась Таня. – Ты еще свое заработаешь. И с ними, и без них. Лучше – без них.

      Она мне ровесница, подумал Денис, а разговаривает, как с ребенком. Наверное, она и вправду конченая сука.

      – Расскажи что-нибудь, – тихо попросила Таня.

      – Лучше ты.

      – А мне нечего рассказывать. Сам все видишь. Он меня почти никуда не выпускает. Даже тампаксы сам покупает.

      Денис кивнул. На месте Глеба он делал бы то же самое.

      – Скажи ему, чтобы выбросил свою куртку. Она кошмарна.

      Таня рассмеялась.

      – Сам скажи.

      – Меня он не послушает.

      – Меня тоже. Он вообще никого не слушает.

      – Все равно, – сказал Денис. – У него беда со вкусом. Повлияй на него. По-женски.

      – Не буду, – сказала Таня. – Безвкусица меня возбуждает.

      Она стала выкладывать еду на огромный – полированная гранитная плита – стол; все было готовое к употреблению, сдирай упаковки и действуй; Студеникин запрещал своей подруге стоять у плиты. «Женщина нужна мне в постели, а не на кухне» – так он ей сказал. А она процитировала Денису. После бегства на девятнадцатый этаж она упорно