Живая земля. Андрей Рубанов

столько слов правильных… И вот… За что, спрашивается, боролись…

      – Понимаю тебя, – бодро отвечал тамбовский, – только ты дурак. Ты уже тогда был дураком. А сейчас ты дурак не простой, а старый. Зачем ты им верил? Я им не верил, а ты – верил… Поэтому сейчас не ты меня угощаешь, а я тебя…

      – Так больно, что некуда больнее, – продолжал первый. – Пятьдесят лет, а что за душой?

      – Потому что душа слишком широкая, – басом произнесла одна из дам, вдруг очнувшись и обведя компанию соловыми глазами. – Когда душа широкая, за нею никогда ничего нет.

      – Умолкни, – приказал печальный. – Жри вон, это, как его… Фуа-муа… Хуе-мое…

      – Фуа-гра, – сказала вторая дама, очнувшись вслед за первой. – И мне закажите. И ликеру.

      – Молодой человек, – с ледяной вежливостью произнесла официантка, загородив Денису обзор. – Вы погреться зашли или будете заказывать?

      – А я по жизни согретый, – ответил Денис. – Если надо, и тебя могу согреть.

      – Спасибо, – ровным контральто сказала официантка. – Буду иметь в виду. Какой коньяк желаете?

      – Не важно, – спокойно сформулировал Денис. – Сама чего-нибудь придумай. Только в пределах разумного.

      – «Мартель»?

      Денис очень кстати вспомнил Студеникина и ответил:

      – Женских напитков не употребляю.

      – «Хеннеси»?

      – Допустим.

      – Лимон?

      – Обойдусь. Сто «Хеннеси» и кофе, черный. С сахаром.

      – Сахар на столе.

      Тем временем тамбовский волк брутально высморкался в платок с монограммой и сказал печальному:

      – Ты, Петруха, слишком себя жалеешь. Надеялся, искоренял… На себя надо было надеяться. Понимаешь? На себя. И на друзей. И на родню свою. На ближний круг, понял? И больше ни на кого. Ты думал, они тебе подарки будут делать? Я тоже был как ты. Тоже надеялся. Тоже первые годы – как на крыльях… Не верил, что так бывает. Новое государство, новая экономика, новая жизнь… Отдаем Россию в руки бизнеса… Сами уезжаем в Сибирь… Крупнейшая в истории безналоговая зона… Делай вещи, а не деньги… Производи свое и будь хозяином…

      – Да! – выкрикнул печальный, и из его рта вылетела слюна. – Они нас всех на это купили! Делай вещи, а не деньги! Они всех нас развели, а сами, суки, под Купол, и – привет.

      – А ты чего хотел? – спросил волк. – Чтоб они день и ночь о тебе ненаглядном думали?

      Печальный заморгал.

      – Ну… Зачем день и ночь?.. В меру, конечно. Это ж все-таки их работа.

      – Их работа – держать! – прорычал тамбовский человек и обвел дымный зал налитыми кровью глазами; Денис успел отвести взгляд. – Держава – от слова «держать», понял меня? Держать и не пущать – вот их функция! Один раз пустили китайцев – до сих пор не можем опомниться.

      – А я тут, значит, ни при чем? – спросил печальный, делаясь еще печальнее.

      – Конечно! При чем здесь ты?

      – Но я ж, блядь, гражданин!

      Тамбовский волк захохотал.

      – И