С тобой все нормально. Вся правда о материнстве. Марина Лесняк

выбранная книга совпала со мной по настроению, это была «Катушка синих ниток» Энн Тайлер. Драматичный роман об обычной семье со своими радостями, горестями и секретами.

      В день, когда выходил плод, было ужасно не только эмоционально, но и физически. По сути, это роды, но по итогу ты не испытываешь окситоциновый взрыв от появления своего ребенка, а после сильной тянущей боли и нескольких часов на больничной утке, ты слышишь плюх и видишь полупрозрачный образ маленького человечка.

      Было лето, и иногда я выходила во двор больницы. Я сидела на лавочке и смотрела за людьми. Одни – в бинтах, другие – с пакетами, они навещали тех, что в бинтах. Думала о том, кто они друг другу, пыталась по мимике угадать, о чем они говорят. Пели птицы, легкий ветерок волновал цветы на клумбах. Через дорогу – конечная остановка автобуса. Он приехал и выпустил всех людей. Отъехал в сторону, отдохнул и подъехал к остановке на другой стороне улицы. Впустил новых людей и увез. Все это напомнило мне о том, что жизнь продолжается. Смотря вокруг как будто не своими глазами, а со стороны, я начинала принимать новую реальность.

Жизнь – после

      Через пару месяцев я поняла, что мне стоит проговорить ситуацию со специалистом. Много думала о ребенке и сильно винила себя. Перебирала, чем именно я занималась в эти дни, что ела и что могло спровоцировать то, что произошло. Но ответа не было. Врач сказал, что по анализам все нормально. Так бывает, и что еще у трех ее пациенток тоже случилось такое за этот месяц.

      Психолог сильно удивилась, когда узнала, что замершая случилась в десять – одиннадцать недель беременности, потому что говорила я об этом, как о потере живого ребенка. Но, по сути, для меня так и было. После нескольких встреч мне будто стало немного легче. Головой я понимала, что в природе так бывает. Может, и хорошо, что это закончилось на таком сроке, чем на более позднем. Но вина меня не отпускала.

      Позже она трансформировалась в понимание, что еще не родившийся ребенок мне уже дофига чего должен был. Гулять со мной так, как мне хочется, ездить со мной в отпуск, когда мне хочется. Родиться так, чтобы попасть в нужный знак зодиака. Я бы тоже охренела, если ты такой маленький сидишь у мамы в животе, и у тебя только еще зародыш мозга, и сердечко только застучало, а ты уже столько всего этому миру должен.

      «Да я не соглашался на такие условия, я хочу быть собой и сам выбирать свою жизнь! А в идеале, чтобы мама принимала и любила меня любым. Ждала тогда, когда я захочу родиться, хоть примерно соотноситься с моими желаниями и быть готовой немного изменить под меня свою жизнь. Дай мне пространство появиться в ней!», – говорил мне мой воображаемый неродившийся ребенок.

      Можно верить в шизотерику или не верить, но это осознание послужило мне хорошим уроком. И за него я благодарна моей неродившейся малышке. Буду помнить о ней, как шелестело ее сердечко, хоть нам и не довелось встретиться. Она была первой, кто научил меня безусловной любви, пусть я и поздно усвоила этот урок.

      Социум и поддержка

      Психолог сказала важную и совсем неочевидную в тот момент для