Кодекс честного вора. Владимир Колычев

Евгеньевич? – густым, басом спросил он.

      – Он самый… Мне плохо, я долго не смогу, поэтому давайте без порожняков. В чем проблема, гражданин начальник?

      – К нам поступил сигнал, что на вас, Артем Евгеньевич, было совершено покушение.

      – Да, ехал на машине, вышел отлить, в этот момент и пальнули.

      Глупо было бы отрицать очевидное. Пули по воздуху в мирное время так просто не летают.

      – Кто стрелял?

      – Без понятия.

      – А с кем вы разговаривали в этот момент?

      – Говорю же, отлить вышел.

      – А кто был рядом с вами?

      – Никого. Один был, – с трудом проговорил Артем. Плохо ему, и силы его на исходе. Еще чуть-чуть, и он потеряет сознание.

      – А у нас есть информация, что вы разговаривали с гражданином Пеикришвили.

      – Не знаю, откуда у вас такая информация.

      – Гражданин Пеикришвили дал показания, он признался, что видел, как вас ранили. Кто стрелял, он не знает, но видел, как это было…

      – Не знаю ничего. – Артем закрыл глаза, давая понять, что разговор закончен.

      Все, не может он больше говорить, врач ему нужен и укол, стимулирующий работу сердца. А мент со своими провокациями пусть проваливает к черту…

      Или это не провокация? Что, если менты действительно «приняли» Сергила? Если так, то кто стуканул на вора? И зачем?..

      Что, если это действительно провокация, но со стороны самого Сергила?

      Сердце работает без перебоев, голова уже не кружится. Артем даже собрался подняться навстречу Давиду. Вернее, всего лишь обозначил движение, но Давид вытянул руку, осаживая его. Рано еще Артему подниматься, опасно это, и ни к чему пустые жертвы.

      Но руку Артем пожал ему крепко, как здоровый, полный сил мужчина. И ему пожал, и еще двум ворам, которые прибыли с ним. Воры молодые, не самые серьезные, но все-таки с ними приходилось считаться. Кох и Шнут были нужны Давиду больше для сопровождения, чем для реального дела, но и они могли сказать свое слово – против Артема. Давид сейчас должен быть на Кипре, а он прилетел в холодную Москву – ради того, чтобы сход провести, возможно, по душу Есаула. Сначала поговорит с ним, а потом сход соберет. Артем там присутствовать не сможет, и какое решение примут, будет зависеть от того, что скажет он сейчас. Каждое слово нужно тщательно взвешивать, прежде чем укладывать в строку. Артем это прекрасно понимал, поэтому настраивал себя на очень серьезный разговор.

      Давид сел на стул, и в это время в палату вошел человек с радиодетектором в руке. Артем выразительно сопроводил его взглядом, но ничего не сказал.

      – Только без обид, брат, – извиняющимся тоном сказал Давид. – «Мусора» сейчас на ушах стоят, мало ли.

      – Я все знаю, – кивнул Артем. – И все понимаю.

      А понимал он, что демонстративный поиск «жучков» и прочих «клопов» – это не только необходимая мера, но и намек.

      Спец обследовал палату, подал знак Давиду и ушел из палаты.