В рай через адовы врата. Владимир of Владимир

Семенович, – подал голос Липикин, лежащий средь раненных, – У Владимирского в роте лейтенант совсем молодой командует. Вот он и волнуется за роту.

      – Липикин, тебя тоже зацепило. Ты докладывал вражеские пушки захватили.

      – Владимирский помог. Он первый в немецкие окопы ворвался и сходу захватил немецкую артиллерию. У капитана Озерова политрука в атаке убило.

      – Ну ладно. Немцев то зачем как мясник потрошил? – Спросил комполка Владимирского.

      – Простите товарищ подполковник, контужен. Разрешите отбыть в роту.

      – Товарищ подполковник, нельзя ему. – Вмешался фельдшер, перевязывающий раненных: – В нем пол кружки крови осталось, отсюда и обмороки. Да и пуля у него в ноге. Ему бы чаю с сахаром. – Потянув носом дымок полевой кухни, мечтал фельдшер.

      – Слышал Владимирский?

      – Товарищ подполковник, мы когда сюда добирались, колонну разбитую видели. Раз на передовую нельзя, попросите комдива дать указание временно исполняющему обязанности командира ремонтно-восстановительного батальона, старшему лейтенанту Тенете, отремонтировать Т-34. И меня направить в его группу.

      – Там кажется три Т тридцать четверки было. И что, думаешь их можно восстановить?

      – Думаю два танка можно, за счёт третьего. У оной мотор из строя выведен, другую от громадного фугаса перевернуло, трансмиссия разбита. Если попробовать запчасти и мотор взять у третьего танка, может получиться.

      – Да, две тридцать четвёрки нам теперь не помешали бы. Хорошо я попробую доложить комдиву. Отправляйся в медсанбат лейтенант, пулю всё равно извлекать нужно. А вы политрук, в состоянии продолжать службу?

      – Так точно товарищ командир полка.

      – Тогда отправляйтесь в роту.

      Раненных забрали два санитарных автобуса ГАЗ-03-32 и просто грузовые автомобили ГАЗ-АА. Владимирского в грузовике сморило и он отдался сну на весь путь их следования до лесопилки. По приезде, пробудившись наш герой почувствовал прилив сил и громкие крики фельдшера санитарам, снимающих раненных с автомобилей, по мере тяжести их ранения:

      – Сержанта давайте прямо на операционный стол!

      – Товарищ воен-фельдшер, сержант приказал долго жить, не дышит.

      – Пустите я сам. – Фельдшер забирается в санитарный автобус: – Стало быть представился.

      – Голубое безоблачное небо, словно придавило ротного к земле, когда он очутился на брусчатке, видать когда-то панского дома. Раненная нога ныла и не слушалась его. Медсестра лет тридцати, подставила ему своё плечо:

      – Давай милый помогу. – Она гакала по южно-русски: – Опирайся, давай же, вот так. Галифе в кровище. Можете снять, санитарки постирают. – Владимирский огляделся, кругом сновали люди в белых халатах, кашевар возле полевой кухни, отоваривал из половника ходячих больных. Мимо на носилках понесли его механика-водителя:

      – Батраков, ну как ты?

      – В порядке товарищ старший лейтенант.

      – Куда его? – Спросил он у медсестры.

      – В теплушку. Готовим