Чудовище моего сердца. Лариса Малмыгина

не подлежала исправлению, я могла рассчитывать только на общественный транспорт, недоступный по причине дороговизны.

      Краем глаза увидев, что Черныш поедает содержимое миски, я торопливо прошла в зал и первым делом посмотрела туда, где вчера вечером лежала перчатка. Её не было. И тут мне стало грустно, ведь я уже навоображала, что этот предмет туалета принадлежал мужчине из параллельного мира, похожего на незнакомца возле киоска с шаурмой.

      «Как ты можешь! – возмутился кто-то во мне. – Только что погибли твои родители, а ты захотела любви»!

      «Может быть, не любви, а замужества, чтобы не было так безумно одиноко»? – возразила я, затем прошла к стенке, открыла комод, вытащила шкатулку под серебро с остатками денег и опустилась на диван, чтобы пересчитать и обдумать, как на них прожить до августовской зарплаты, которую, скорее всего, выдадут в сентябре.

      Обнаружив двадцать две тысячи, опечалилась. Половина из них уйдёт на услуги ЖКХ, останется одиннадцать и их надо разделить на два месяца. Негусто. Придётся искать подработку не по профессии, не устраиваться же в больницу другого микрорайона – проезд съест приличную долю получки.

      Положив шкатулку на место, я подошла к окну. На сердце было так тошно, что хотелось плакать. Да что там плакать – рыдать, кататься по полу и при этом ещё по-звериному выть.

      «А что если поехать на дачу? – неожиданно пришла в голову спасительная мысль. – Пригласить Ульку, взять сухого вина, мяса и рвануть на природу».

      «Насчёт вина ты поторопилась, – объявил внутренний голос. – Знаешь, сколько оно теперь стоит?»

      «Обойдёмся без него», – парировала я и позвонила Шевцовой.

      Ульяна тоже искала работу и тоже пока не нашла. Из-за оптимизации медицины специалисты, окончившие вузы, оказывались не у дел, и это было обидно до чёртиков. Для чего мы учились восемь лет, для того, чтобы сидеть дома без копейки? Другое дело – средние медицинские работники, они всегда востребованы, но не идти же в медсёстры?

      – Привет! – Улька обрадовалась так, словно мы не виделись на похоронах. Выслушав, предложила:

      – У меня есть возможность прокатить тебя на дачу на авто. А также купить сухого. Рислинг или Мускат?

      – Мускат, – отозвалась я и оглянулась на то место, где вчера лежала перчатка.

      – К четырём заеду, жди! – подруга отключилась, а я залезла в холодильник, собрала немного еды, положила в сумку личные вещи и увидела, как Черныш настороженно наблюдает за моими действиями.

      – Придётся тебе вновь остаться одному на пару дней, – обратилась я к встревоженному животному. – Корм насыплю в большую миску, налью больше воды и отдыхай. Кстати, признавайся, куда дел перчатку?

      При слове «перчатка» Черныш зарычал и нервно забарабанил по полу хвостом. Я поискала данный предмет под кроватями, отодвинула диван и кресла, и, не найдя его, вернулась на кухню, заварила чай и с удовольствием выпила целый бокал.

      И тут